Отпустила его руку, забрала жестяные луидоры и ушла.
Клод обернулся ей вслед и будто первый раз на неё посмотрел.
Совершенно простого вида молодая женщина: волосы забраны в хвост, клетчатая рубашка с подвёрнутыми до локтя рукавами, джинсовые шорты, а из шорт ноги – довольно стройные загорелые ноги в летних туфлях. И на плече холщовая сумка на длинной лямке.
У проходящего мимо официанта Клод спросил:
– Кто это такая?
– Кто? – не понял официант, оглядывая пустой зал.
– Только что сидела вон за тем столиком?
– Ааа, это Жюли. Прорицательница. Живет в нескольких кварталах отсюда. Любит у нас в кафе писать предсказания. Всегда приходит как раз в это время, когда посетителей почти нет. Говорит, у нас прекрасный вид из окна. Очень её вдохновляет.
– Ну и как, сбываются её предсказания? – откровенно смеялся Клод, вспоминая эти ноги в джинсовых шортах.
– Когда как, – смущенно улыбаясь, ответил официант.
Вечером того дня Клод играл с Клэр в «Слова». Почему-то у него получились слова «выбор», «сон», «измена» и сейчас он бился над словом «ожидание»: у него были все подходящие буквы, но разместить слово среди других не удавалось.
– О чём ты думаешь, пап? – спросила Клэр. – Ставь скорее своё слово! Только так, чтобы я потом смогла поставить своё слово «труба».
– А если не сможешь? Я вот тоже такое хорошее длинное слово составил, а поставить его некуда.
– Какое слово? Покажи свои буквы.
– Вот посмотри, – и Клод развернул к ней квадратики с буквами.
Клэр с минуту всматривалась в буквы Клода и в слова, уже выложенные на столе.
– Так оно хорошо ставится, вот сюда, – указала она пальцем. – К слову «дом».
– Ага, а ты видишь над ним твой «клан» стоит? К «д» мне три буквы поместить нужно, а здесь только две клетки свободны.
– Почему три? – недоумевала Клэр.
– Потому что «о-жи-да-ни-е», – раздражаясь, сказал Клод, выложив это слово из имеющихся букв и показывая Клэр, что они никак не помещаются в указанное пространство.
– Аааа, – рассмеялась Клэр, – а я говорю про слово «на-деж-да». Его вот сюда можно поставить, как раз между «домом» и «садом».
– Спасибо, дочь, – улыбнулся Клод и протянул ей руку, – дай пять.
Клэр пожала своей маленькой ручкой папину ладонь. Он сжал её руку, потянул к своему лицу и тихонько укусил. Клэр засмеялась. Этот личный способ проявления любви Клод придумал сам. Он считал излишней нежностью целовать дочек, поэтому кусал их за руки, ноги и милые личики, а они в ответ кусали его за большие щёки. И ему, и девочкам очень нравилось это.