Вдруг грянул бубенец. Сергей метнулся к донкам, подождал, когда дернет еще, чтобы определиться, с какой именно подсекать, и скоро приволок к костру рыбину, которую держал, продев палец под жабру.
– Добрая, добрая рыбешка, – довольно засветился Юрий Иванович. – Давай, сматывай уже потихоньку…
– Да ладно, Юрий Иванович, клев есть еще… Вы рассказывайте. Я первый раз про такие движки слышу.
– Имей в виду, дореволюционное еще изобретение. Примитивные движки внутреннего сгорания. Мы их называли «нефтянки». Но нет худа без добра. Зато я побывал на потайных островах. В древности Стенька Разин скрывался на них. Оставлял там пленников на верную смерть. Белогвардейцы потом последовали его примеру и в 1919 году высадили на один из островов пленных красноармейцев. Больше половины погибло. А кто выжил – сошел с ума. Я вырос на Каспии. Мальчишками мы мечтали пробраться на эти острова, чтобы найти клад Разина. Почти все каспийские острова вулканического происхождения, малопригодные для жизни из-за обилия выбросов сероводорода. Они населялись птицами и солдатами. Настоящие птичьи базары располагались на горячей грязи. На такой почве яйца высиживать не надо… Однажды шторм придержал нас неделю в плену на одном из островов. Над одной его половиной безостановочно кружились локаторы. На другой я встретил скорпионов и джейранов, которых сюда завезли из муганской степи в порядке эксперимента. Дальний край острова пучился грязевым вулканом, антилопы метались из стороны в сторону – прочь из-под наветренной стороны, откуда неслось сероводородное удушье. За неделю простоя вместе с зенитчиками я одиннадцать раз отсмотрел «Тарзана». Кинотеатр был устроен в землянке, потому что штормящий ветер рвал экран, как парус…
Юрий Иванович придвинул к себе котелок и кивнул на бутылку. Сергей разлил, оторвал для старика кусок лаваша, взял и себе. Выпили.
– А еще? Было вам когда-нибудь страшно так, что от страха хотелось умереть?
Юрий Иванович задумался и помрачнел. Хотел что-то сказать, но спохватился. Потом произнес:
– Сейчас. Сейчас страшно. Помирать боюсь… Вроде ясно все. Понимаю. Пожил. Чем дальше, тем хуже. А боюсь.
Губы у старика затряслись. Он хотел еще черпнуть из котелка, но передумал, бросил ложку, отвернулся.
Лана вскинулась, ткнулась хозяину в плечо. Старик обрадовался, взял ее за загривок, потрепал. Собака снова положила морду на лапы и прикрыла глаза. Одно ухо ее было надорвано: единственный след, оставленный Василичем.