Ник медленно зашагал в сторону дома с серой крышей. Он остановился перед дорожкой, идущей от тротуара к входной двери, и посмотрел на окна второго этажа.
– Может, стоило предупредить, что я приеду, – его взгляд переместился на красную дверь.
Ник закрыл глаза и глубоко вздохнул. Он услышал, как из дома доносятся знакомые голоса – мелодичный мамин и неотесанный папин. Здесь было не только плохое. На миг в его груди зажегся теплый огонек, а на лице появилась легкая улыбка, но стоило ему открыть глаза, как она пропала. Пропала туда, куда пропадают все улыбки, когда видишь кошмар наяву.
Ник не сразу понял, что произошло, но что-то точно было не так и с участком, и с самим домом. Первое, что бросилось в глаза, – зеленый газон. Он стал серым с заметными проплешинами и небольшими сугробами снега. Но изменился не только газон. Казалось, что все, что находилось в границах участка дома №206, потеряло цвета. Даже дверь стала серой.
Но хуже всего было не это.
Ник протер глаза, полагая, что у него что-то случилось со зрением.
– Черт, да что со мной? – спросил он себя вслух. – Почему все черно-белое? Как в тех старых фильмах с Хамфри, как его… которые любит брат. Ерунда какая-то.
Ник несколько раз поморгал, но это ничего не изменило, участок с тремя деревьями все еще был черно-белым. Он посмотрел на соседский дом, с ним было все в порядке – дом окружал идеальный зеленый газон. Да и садовых гномов едва ли можно было назвать черно-белыми. А главное, там не шел снег.
Взгляд Ника вновь сместился на родительский дом. Он потряс головой, но ничего не изменилось.
– Бред какой-то, – сказал он и все-таки сделал шаг вперед. – Неужели мистер Келлерман прав и у меня галлюцинации? А может быть, мне не стоило есть те кексы с сюрпризом, которые приготовил брат?
Ник рыгнул и постучал себя по груди.
– Да, не стоило. Но они такие вкусные.
Он перешагнул невидимую границу, где черно-белый участок земли стыковался с цветным. Но оказавшись там полностью, его тело не потеряло цвета.
– Странно. Галлюцинации я еще могу объяснить, но почему здесь так холодно?
Несмотря на это, Ник зашагал к двери, которая раньше была красной.
– Может, я задремал в автобусе? – спросил он себя, а затем трижды постучал.
Дверь открылась в тот момент, когда Ник начал трясти головой, пытаясь в последний раз развеять иллюзию. Ему бы стоило смутиться, но на его лице отпечатались совсем другие эмоции.