.
– Ясно.
Ник бросил пакет с зимней одеждой у входа, а сумку с ноутбуком закинул на диван в гостиной. Потом он зашагал на кухню и молча сел за стол. Напоминание о том дне немного перебило его аппетит, но лишь немного.
Тони постучал по часам на руке. На них была трещина, и кажется, они показывали неправильное время.
– А ты пунктуален, когда речь заходит об ужине. Всегда приходишь вовремя.
Он подошел с подносом к столу.
– Давай уже сюда, – сказал Ник. – Есть хочу.
Тони положил четыре шарика такояки на тарелку. Ник тут же насадил один из них на вилку и откусил. Вкусно, подумал он. Ради этого можно и потерпеть морализм брата.
– А где Стэйси? – спросил Ник.
– Ты хотел сказать, Шэрон, – ответил Тони.
– Да неважно. Стэйси, Шэрон, у тебя их столько, что я уже давно запутался.
– Мы распрощались.
– Опять?
– Поэтому сегодня мы едим эти прекрасные такояки.
– А я-то думал, что мы отмечаем. А у тебя, оказывается, горе, хоть по твоей тупой ухмылке этого и не скажешь.
– Шэрон – специфичная девушка.
– Да у тебя все либо специфичные, либо… не знаю… может, найдешь кого-нибудь, кто тебе реально подходит?
– А кто подходит тебе, Ники?
Ник замер на несколько секунд, а потом продолжил жевать такояки.
– Какая разница? – сказал он.
– Не думал начать с кем-то встречаться? – спросил Тони. – Например с… как же ее звали…
– Кого?
– Ну… ту девчонку, которая била тебя в школе.
– Ее звали Джесс.
– Да, точно. Она ничего такая.
– Вот и встречайся с ней. А у меня другие предпочтения.
– Какие?
Ник смутился. Как же ему не хотелось говорить об этом.
Тони щелкнул пальцами.
– Эй, – сказал он. – Ты все еще с нами?
– Да, – ответил Ник.
– Ну так что?
– Предпочитаю супердевушек.
– Что?
– А вот думай, что хочешь.
Тони усмехнулся. Они с Ником еще какое-то время обсуждали разные темы, иногда предаваясь воспоминаниям о детстве. И вроде бы все было отлично, но, когда ужин закончился, когда Ник поднялся из-за стола и собирался уже уходить, Тони вдруг сказал:
– Прошел уже почти год с того дня.
– И что с того? – ответил ему Ник.
– Пора их отпустить.
Образовалась тишина.
– Да что ты, черт возьми, несешь?! – взорвался Ник. – Может, тебе и плевать на них, но мне – нет. И когда я их верну, когда приведу сюда, что ты тогда скажешь? Что, Тони? Привет, мама, привет, папа, а я вас уже похоронил? Я вас отпустил! Вас для меня нет! Это скажешь? Может быть, ты им еще счет за их собственные похороны выставишь, придурок? И за все те цветы, что ты носил на их могилы?