Наконец сифы вместе с ней очутились близ идеально круглого озера. Над водоёмом летали светлячки, и из-за тумана, поднявшимся над ним, казалось, что от озера исходит свечение. Никто не спешил развязывать Лулу. Наоборот: карлик ещё сильнее затянул узел на верёвке, связывающей руки, да к тому же ещё привязал ей ноги. Лулу брыкалась и сопротивлялась. Даже попыталась укусить ненавистного маленького человечка за ухо, но тот был очень юрким и лихо уворачивался от всех её атак.
Несколько сифов осторожно взяли шест за верхнее основание и подошли к воде. В тумане процессии почти было не видно, и поэтому Ольга не могла знать того, как извивалась её внучка, стянутая верёвками, но зато отчётливо могла слышать её крики.
– Настоящая сирена, – смеялся карлик. – Хочешь нас тут всех оглушить? А вот не выйдет. Помалкивай давай, а то верёвку и в рот запихну, – пригрозил он ей.
Сифы медленно начали опускать шест в озеро. Вода была ледяная. Осенью в любом лесном водоёме холодно. Лулу обожгло босые ноги, затем колени, и вот девочка уже была по грудь в воде. Тут-то она поняла, что кричать бессмысленно, и она молча, с испугом в глазах, наблюдала за тем, как кромка берега медленно возвышается по уровню над ней. Девочка сделала последний вдох, и холодная тьма окружила её со всех сторон.
***
Сифы с зажжёнными факелами столпились возле озера и во все глаза смотрели на него. Вокруг всё затихло. Но ничего сверхъестественного не произошло. По воде пошла рябь от пузырей, поднимавшихся со дна. Тут наконец сифы поняли, что мученицу пора вытаскивать. С некоторым разочарованием они подняли шест, и на всё ещё связанную Лулу водрузили плетёную тиару. Затем Ольга подошла и нежно погладила внучку по голове. Искусственное дыхание никто ей делать не собирался. Карлик разрезал набухшие от воды верёвки ножиком, и Лулу рухнула наземь. Всё это время Гармен стоял неподалёку и с недовольным видом наблюдал за действиями сифов. После того, как на девочке закрепили тиару, мужчина подошёл к Ольге.
– Вы должны уйти, – шепнул он ей так, чтобы никто не заметил, – сейчас же.
– Но что такого в том, что она человек? Вон, Юля – тоже человек. Вы были не против принять её к себе.
– И я понял, что допустил огромнейшую ошибку, – он наклонился к уху женщины и быстро зашептал: – Мам, они сожрут её. Поверь, мне тоже небезразлична судьба дочери Амасталии. Я ведь её брат. Одну племянницу я уже погубил.