Отчего я был так уверен, что она ничего не знает?
Люди, а вы бы взяли себе в компаньоны это?!
Соблюдая правила безопасности, возвращаться к дому до утра я не намеревался, а потому решил заняться изучением местности. Точнее того, что под ней. Зная, что я должен обнаружить, предпринять попытку было легко.
Для этих целей мне требовался только укромный уголок, потому что без отрисовки соответствующего усилителя и жертвы, у меня навряд ли что-то вышло бы. И такой тупичок отыскался. Он был очень комфортен, хотя щедро завален мусором. Дремлющая на останках телеги тощая одноглазая псина с выводком только что рождённых щенков с интересом уставилась на меня. Я её присутствию обрадовался. Она, сдуру, моему тоже. И когда я подошёл ближе, вместо того чтобы огрызнуться и зарычать, животное ласково облизало мою ладонь.
– Вот глупая, – тихо сказал я и начал на себя злиться.
Мне нужна была жертва, а эта уже… а эта уже совсем мне не подходила!
… Худая какая-то. Жизненных сил в ней мало. Может, прогуляться ещё? Наверняка получше найду.
От собственных мыслей я криво улыбнулся и вспомнил слова Владмара. Наверное, беспризорные дети казались ему такими же симпатичными попискивающими мохнатыми комочками, пока ещё не открывшими глаза, чтобы увидеть и понять, какой дерьмовый мир их окружает. И это было смешно. Ведь высшие вампиры, пусть и не обладали способностью использовать магию, являлись идеальными служителями смерти. Их создание требовало истинного искусства, так как итог оказывался физически совершенен. Изумительные убийцы! Они умели убивать, как никто иной. Они любили убивать, как никто иной. Опьяняющая кровь и угасание жизни в глазах жертв были их пищей. И я восхищался ими, ибо сам умел убивать, да и убивал… Предвестник Тьмы. Не зря меня так прозвали. Сколько миров познало мои отточенные умения в причинении боли?
Казалось бы, всё ясно.
Но кем мы были на самом деле, если порой никак не могли поступать так, как нам поступать было предопределено самой судьбой? А, Владмар?
В голове сами собой зазвучали строки.
Бывает, чуткий человек
Не даст тебе кров и ночлег.
Бывает, кто добром воспет,
Вдруг строчит на тебя навет.
Бывает, истинный святой
Продаст тебя за золотой.
Бывает, бог, несущий свет,
В спину вонзит тебе стилет.
А тот, кто зол и бессердечен,
Порой на редкость человечен.