– Умничка! – искренне похвалил её я.
Для столь быстрого итога Элдри пришлось действовать на пределе своих возможностей. Девочку даже пошатнуло. Так что я поспешно подтолкнул её в спину в сторону наших, пока Данрад ещё чего-нибудь не выдумал.
– Можешь идти. Иди давай.
Она ушла очень быстро. Бесконечно выбивающаяся из причёски длинная чёлка упала ей на лицо и скрыла от присутствующих эмоции ребёнка. Но я прекрасно знал своего Шершня, а потому отчётливо понимал – её чувства были отвратительно болезненными…
Собственное эмоции мне тоже крайне не понравились. Правда, я никак не мог определиться чем именно столь недоволен. Не понравилась ли мне реакция девочки? Ведь в том, что произошло, я ничего такого не видел. Для меня смерть кота была сопоставима со смертью комара, а Элдри, пф-ф, из этого трагедию какую-то сделать решила! Или мне было бы приятнее оградить её от неприятных ощущений, а я ничего не предпринял? Может, в этом дело?
– Вы заставляете девочку убивать? – между тем холодно осведомилась жена градоправителя, и Данрад, понимая, что лучше бы доужинать, а не получить пинок под зад после всех чествований, ответил со всем возможным для него почтением.
– Она у нас за лекаря, миледи. Убивать по его части, – он спокойно кивнул на меня.
Я признательно улыбнулся, предвкушающе ожидая, что и мне сейчас доведётся с кем-нибудь расправиться… Но начальник охраны поглядел в мои глаза и почему-то никаких сомнений у него не возникло.
Несмотря на ежемесячный пир, ставший грандиозным из-за совпадения с каким-то местным праздником, ночевать в замке Стае не дозволили. Пусть некоторые из ратников остались лежать как на лавках, так и под оными, но нас настойчиво выдворили восвояси. И в результате напившегося до беспамятства Окорока пришлось нести на себе всем по очереди. Он не пришёл в себя даже после вылитого на него ведра воды, отреагировав лишь недовольным мычанием. В отместку за это его оставили дрыхнуть в сарае. Насколько ему там было тепло и уютно, я не знаю. Мы с Элдри поскорее юркнули в избу, предоставленную в распоряжение Стаи за звонкую монету, и устроились ближе к печи. Пусть та не топилась с обеда, но всё равно там было теплее, чем у неплотно прикрытого ставнями окна.
***
Утро началось явно раньше, чем всем нам хотелось. В дверь заколотили настойчиво и сильно. Кинутый в стену кем-то сапог и громкая матерная тирада не прекратили испытаний для слуха. Так что вынужденно Данрад потёр мутные глаза, затем с трудом разлепил опухшие красные веки и осмотрелся.