– Забудь, – Ксень сдается на милость сестры. – Выбери сама, пожалуйста, я совсем в этом не шарю…
– А вот, смотри, – Хенна быстро строчит на голографической панели, пристраивая голову Рыжей к платьям разного фасона и оттенка. – так, это не пойдет, это тоже не пойдет… —
Шианка быстро понимает, что имела в виду сестра: большая часть платьев действительно не смотрятся на Ксень категорически. Мешают и худоба, и цвет волос, и мелкий рост. Наконец, небесно-голубое платье до колена, украшенное бабочками, садится как влитое.
– Вот! Это то, что нам и требуется! – заверяет шианка, добавляя к покупке голубые же туфельки и серебристые серьги. – Дальше сама выбирай!
Ксень, почти не глядя, тыкает пальцами в экран: ей неинтересны шмотки. Задница прикрыта и коленки не торчат из дыр – сойдет. Рукава – обязательно длинные, и теперь этому есть две причины. Первая – на коже рук тоже ненавистные веснушки, вторая – давешний снитч.
Быстро набросав в корзину джинс, несколько кофт и водолазок с разными узорами, девушка обращает внимание на аксессуары: а точнее, на митенки от пальцев и почти до плеча, в голубую и черную поперечные полоски. Решив, что это пригодится, прятать руки, она кидает их в корзину, докинув туда такие же чулки, доходящие почти до основания бедра.
– Я – все, – говорит она, отходя от панели.
– Быстро ты, – Птица задумчиво наклоняет голову набок. – Ты же понимаешь, что вот так бездумно выбирая вещи, рискуешь оставаться серой мышкой до конца своей жизни?
Только договорив, она осознает, что сказала и мысленно ахает. «Язык бы тебе вырвать, идиотка!». Ведь пока Ксю остается серой мышкой с невинно-наивными голубыми глазами, все в порядке. Метку, оставленную Повелителем, словно огнем жжет, но Птица знает – это она сама придумала, потому что стыдно, наказывает он не так, уж она-то видела!
Но менять что-то уже поздно, так что она просто молча усмехается, подхватывая свой пакет с тщательно подобранными по фигуре и цветам покупками и утешая себя хотя бы тем, что точно не опозорится на предстоящем балу. Надо будет только освежить умение танцевать. И убедить «сестру» в том, что танцы это обязательная часть бала, пусть оттопчет ноги паре знатных вельмож. В груди и горле при это сворачивается клубок из злобных жалящих змей: девушка никогда не опускалась до подобных подстав. Тем более, рыжик вызывает натуральный материнский инстинкт, ее хочется опекать и баловать, а не издеваться. Но она все же находит в себе силы открыть рот…