. Но с достижением всего этого, и прежде всего целостного национального государства, возникал неизбежный вопрос: какова новая цель, новый идеал румынского народа?
Джуреску был уверен, что знает ответ: новый национальный идеал состоял в том, чтобы «обеспечить соответствующему этническому населению оптимальное материальное и моральное развитие, во всяком случае, более высокий уровень развития, чем тот, который был у него при прежних политических формациях, навязанных извне» (выделено в оригинале). По признанию Джуреску, на момент составления этого трактата румынское государство не могло похвастаться успехами на этом пути. И всё же Джуреску стремился быть оптимистом: страна была богата природными ресурсами и ее населял чудесный народ; нужен был лишь «долгосрочный и детальный план работ по всем направлениям и руководители, обладающие высоким моральными качествами и совершенным уважением к закону и государству»[51]^
Румынские элиты, назвав свое государство «национальным», воспринимали его как принадлежащее одной этнонации – сообществу этнических румын. Несмотря на то что в конституции о румынах говорилось как о румынских гражданах, в обиходном повседневном употреблении эта синтагма почти всегда обозначала этнических румын. Например, в 1930 г., когда видный румынский демограф Сабин Мануилэ написал исследование о национальных меньшинствах, он смог привести цитаты из высказываний целого ряда румынских политиков и интеллектуалов, которые по данному вопросу выразили полное согласие. Так, Юлиу Маниу, один из лидеров Национальной, а затем Национал-царанистской (или Крестьянской) партии (НЦП), писал в 1924 г. о том, что национальное государство «является самой совершенной человеческой организацией, поскольку основывается на единстве языка, обычаев, мышления, традиций, стремлений, которые естественным образом характеризуют нацию <…>. В этой грандиозной организации, которая называется Государством, нуждается каждый народ, чтобы в ней и через нее усовершенствовать свои национальные специфические способности, а в случае необходимости выступить в их защиту»[52].
Видный румынский географ, этнограф и антрополог Симион Мехединць настаивал на том, что румыны были единственной «автохтонной» нацией на территории Великой Румынии, поскольку, в отличие от других этнических групп, проживавших на ее территории, но имевших свои прародины в других местах, румыны как нация «зародились» на этой территории, в то время как национальные меньшинства были «внедрены» в румынскую нацию враждебными силами. Румыны как «хозяева» вынуждены были принять «гостей», т. е. меньшинства, но одновременно они должны были остерегаться центробежных тенденций некоторых из них