Доступней детям мыслить так,
Что шкуринцы все в шкурах ходят,
В кустах кущевцы хороводят,
Все кисляковцы пьют кисляк.
Одной лишь улицы центральной
Бег был воистину прямой.
Здесь, говорят, первоначально
С Кущевки и до Крыловской
Вести железную дорогу
Намеревались. Только вот
Станица подняла тревогу:
Детей порежет, птицу, скот…
Строители, увы, молчали
И дело делали свое:
Все дальше трассу размечали
И стали отсыпать её.
Но коль уж доводы иссякли,
Ответ строителям был прост:
Все казаки – в ружье, за сабли
И их прогнали… за семь верст.
Туда, на станцию, теперь мы
И поспешаем к поездам,
Порою сетуя наверно:
У предков подкачали нервы,
А путь неблизкий мерить нам.
Но не осудим предков чести:
Здесь город встанет в некий час,
И уж тогда как раз на месте
Вокзал окажется у нас.
Пускай не в прежнем смысле город,
А агро-город, город-сад,
Но будет он и даже скоро
На свой красивый новый лад.
Еще о том я думать смею.
Здесь будет и речной вокзал.
И совместит названье Ея
В себе фарватер и канал.
Ил вековой на удобренье
Возьмут поля с речного дна,
А родниковых струй теченье
Вернет глубины все сполна.
В пору жестоких суховеев,
Придя в поля издалека,
Их влагой доброю своею
Напоит досыта река.
По глади водной, словно птицы,
Помчат моторы тут и там —
Или в соседние станицы,
Или к азовским берегам…
Да, будет так. Клянусь веками
Судьбы всех нас, своей судьбой!
А ошибусь… что ж, бросьте камень
Тогда в могильный холмик мой.