Анна подобралась, спину выпрямила.
– Не надо пугать. Я пятнадцать лет отработала на Колыме и золота перевидала не в пример вашему. Нет у меня ничего, и не было. Аркадий хоть с придурью, но сына своего любит, и подставлять бы не стал.
Ахметшахов после этого хохотнул, скрывая смущение, и поторопился записать свой телефон: «На всякий случай…»
На том и расстались спокойно, без лишних угрызений совести.
Теперь перед ней лежал этот окаянный самородок, местами отполированный водой до блеска, а в изгибах, покрытый чернью из-за чего походил, если развернуть к свету, на фигуру согбенного человека. Или сурка… Или нет, это же монах в островерхой шапке – решила она.
Письмо принесла почтальонка Зухра и сразу затараторила с порога:
– Теть Ань, ты баню завтра будешь топить? А то мы придем, я чак-чак испеку. Чайку попьем…А ты слыхала, что в магазин санаторский обувь завезли?
Проводила Зухру до самой калитки, узнав разом все деревенские новости. А она все не унималась, тараторила, путая согласные, и у самой калитки выдала со смешком: «Тут у нас на Садовой отставник дом купил. Одинокий мужчина. Хочешь, познакомлю?.. Ой-ой, покраснела! Хочешь, хочешь, я знаю, – дразнила бесстыжая Зухрушка. А она смущенно отнекивалась, наливаясь багровой краснотой, ощущая, жаркий позыв женской плоти, при одном только упоминании об одиноком мужчине.
В конверте без обратного адреса лежал тетрадный листок в клетку.
«Виниться не буду. Я честно хотел оякориться навсегда. На Санаторной участок купил под строительство дома большого, как ты хотела когда-то. Хотел тебе помогать, сыну. Но ты выбор сделала, что теперь рассуждать. Больше не потревожу. Только прошу выслать фото Ванюхи, как он пришлет что-то со службы в Армии. Вышли по адресу: Якутская АССР, Алдан, до востребования.
И еще большая просьба. Забери на Заречной, 12 у Прошкина – нашего колымчанина, сумку с подарками. Не поминай лихом. Аркадий».
«И слово какое придумал – оякориться. Такого-то небось в русском языке нет. Ох, и чудила ты, Аркаша…»
Ей стало жалко себя, обид накопилось немало на непутевого мужа, с которым расписаться не удалось, в чем она могла винить только себя. Уехала на Колыму, не добившись от первого мужа развода. А потом, когда вернулась в родительский дом, развелась и сменила фамилию на девичью, чтобы отправиться с Цуканом в ЗАГС, он в очередной раз умотал на север, в Якутию за большими деньгами. И всё кувырком. Постоянные отъезды-приезды Аркадия – и ни жена, ни вдова, а так не поймешь что.