Он вышел в гостиную и увидел ее одетую в свое платье, с густыми пшеничного цвета расчесанными длинными волосами, погруженную в свои мысли. Губы ее слегка вздрагивали, будто бы что-то проговаривали, длинные пальцы рук переплетались в чувственных пожатиях, поддерживая друг друга в каких-то сомнениях. Услышав его шаги, она поднялась, как школьница во время урока, смутилась и тихий голос выдал фразу " простите меня…".
Он почувствовал себя по крайней мере вершителем чьей -то судьбы. Простить или поругать, даже захотелось обнять за плечи, уткнуться носом в эти золотые волосы, захотелось так стремительно, что он вздрогнул. "Кофе будешь? Завтрак?" Он уже не спрашивал, уже готовил бутерброды, варил кофе, ставил чашки и следил взглядом за ее робкими движениями. Вот она медленно, грациозно подходит к столу, садится на краешек стула, как птичка на ветку, готовая вспорхнуть при любом неверном движении. Кофе пили молча. Он боялся спрашивать, нельзя ее вспугнуть, эту маленькую птичку… Она поглядывала из под густых черных ресниц на него со смешанным чувством, можно доверять ему или уйти, .только куда? От этих мыслей каждый в себе не находил ответа – как спросить, о чем спрашивать, что можно говорить, а о чем промолчать. Она неловко поставила чашку на блюдце, остатки кофе пролились на сверкающий белый стол, ойкнула, вздрогнула, подняла на него глаза и расплакалась. "Ну Ангел, спасай!"– подумалось ему. Подошел, обнял, погладил по волосам, осмелел и прикоснулся к ним губами, ощутил запах медово-полынный, завораживающий. Ее руки обхватили его за плечи, испугались своей смелости, скользнули по его рукам. Он перехватил ее ладошки, подвел к дивану, усадил. Еще раз погладил по волосам. Сказал какая она красивая, только нельзя так много плакать, жизнь любит смелых, он говорил всякую ерунду, а она слушала и кивала в ответ.
Широко раскрыв глаза, она слушала его слова, а он говорил о себе, о своей работе, о своем доме, о том, что никогда и никому не говорил, как он видит свою жизнь, что он от этой жизни хочет и получалось что это не он ее спасал, а она впитывала в себя все его мысли и даже, может быть, спасала его. Спасала от одиночества.
Разговаривая, он продолжал держать ее ладошки в своих руках, они перестали дрожать, были теплыми и нежными. Он видел, что она успокоилась и решился спросить ее о вчерашнем происшествии, почему она рисковала в шторм, кто ее обидел и…может ли он ей помочь.