– Думаю, маме надо пожить какое-то время с нами. – Егор взял из рук Алекс тарелку и принялся с удовольствием за завтрак. – Ей спокойнее и мне – тоже. Прекрасный омлет!
– А при чем тут наш отпуск? – заметила спокойно Алекс и отвернулась к окну.
Какое-то время Егор ел молча, но, увидев спину жены, рассердился:
– Не понимаю, как можно быть такой черствой! – Он рвался в бой, но упреков, чтобы продолжить ссору, не последовало. – Это же моя мать!
Ситуация выеденного яйца не стоит. Он просто не хочет ехать.
– Я верчусь как белка в колесе… – Егор как-то смешно взвизгнул, швырнув на стол вилку.
Неубедительно. Не верю.
– Отпуск не отменяется. – Голос Алекс стал жестче.
– Да, конечно, ты заслужила отпуск. Ухаживала за мамой, когда она болела, ездила с классом на все экскурсии и занималась выпуском школьной литературной газеты… – с опаской подождав, продолжил: – А что, если вы поедете с мамой и Кристиной в дом отдыха? На две недели. Чем не отпуск?
Замечательно! Сначала мама поживет у нас со своими предчувствиями, потом дом отдыха. Алекс досчитала до десяти, сделала глоток воды и улыбнулась мужу:
– Хочу к морю.
– Ты можешь взять Кристину с собой! – вдруг осенило Егора. – А Галина Семёновна поживет с мамой у нас.
«Галина Семёновна с тем же успехом может пожить и у Веры Александровны», – хотела возразить Алекс, но Кристина, по обыкновению затаившаяся в коридоре, приложив ухо к двери, плюхнулась на стул рядом с отцом.
– Бабушке нужна поддержка, не можем же мы оставить ее без помощи, – рассуждала Алекс. Отец и дочь Климовы с довольными физиономиями закивали. Никто не сомневался, Алекс согласится. Но злая мачеха подытожила: – Значит, вы остаетесь. Кстати, Кристина, ты не забыла про дополнительные занятия?
– У меня завтра… тимбилдинг! – воскликнул Егор.
Ну вот, еще и «тимбилдинг» вдруг.
– Значит, ребенок остается с бабушкой и Галиной Семёновной.
Кристина опрокинула на скатерть чашку с какао и хлопнула дверью так, что загремела посуда на полках. Егор сердито посмотрел вслед дочери.
– Ну и чего ты добиваешься? Я сейчас говорю не о тебе, а о ребенке. Ей, – он многозначительно указал пальцем на дверь, – тяжелее всех.
Егор разговаривает сам с собой, никого не слушает. Алекс промокнула коричневое пятно на скатерти, постелила под прибор чистую салфетку.
– Допустим, Кристина ведет себя неподобающим образом, а ты? Умная взрослая женщина, никогда не пыталась поставить себя на ее место? Твоя мать умерла, а ее – просто ушла. Понимаешь, ее бросили. Она чувствует себя покинутым ребенком!