Взгляд скользнул вниз по надгробному камню, и снова остановился на белом листке бумаги – моем маленьком послании Тессе. Я достаточно часто посещал кладбище за те три года, что прошли с ее смерти. Даже слишком часто. И я видел, как люди говорили с могилами своих умерших родственников, друзей и любимых. Они приходили и делились с ними всем тем, что накипело у них на душе, рассказывали о том, как теперь живут, что нового случилось в их жизнях и что изменилось в мире.
«Как будто мертвым есть до этого дело»
Однако я и сам постоянно ловил себя на том, что разговариваю с Тессой. Только мысленно. Я никогда не любил особо молоть языком. И все же мне, безусловно, было, что сказать супруге. А в какой-то момент стало казаться, что если я не выскажусь, то просто сойду с ума, все эти мысли разорвут мою голову изнутри. И тогда я решил объясниться в самой привычной для себя форме. Письменно. Ведь я же писатель, и выплескивать свои чувства на бумагу мне было куда проще, чем проговаривать их вслух. Тесса знала и понимала это. Сама, правда, она избрала совершенно иной путь – она пела, и люди восторгались ее чудному голосу. Но однажды этот голос замолчал навсегда. Его заменила гнетущая, тяжелая тишина, которая и гнала меня сюда снова и снова, с очередным письмом в руках. И когда я приходил, предыдущих уже не было. Возможно, их уносил ветер, или вместе с пожухлыми цветами и венками забирал кладбищенский сторож, приняв за мусор, ведь в климате Мистрейда ничем не защищенная бумага быстро теряет свои вид. Я был совсем не против, считал, что так даже лучше, ведь можно было попытаться обмануть себя и поверить, что письма действительно доходят до адресата.
Так я и сидел, глядя на белый листок бумаги, лежащий среди цветов, и думал о Тессе. А затем раздался этот звук. Какой-то вибрирующий гул или рокот, словно отголосок маленького взрыва. Очень неясный и слишком тихий, этот звук, однако, сразу привлек мое внимание. Он резко выбивался из общего спокойствия и безмолвия. Я поднял голову и стал оглядываться в поисках источника странного звука, хотя сам он к этому моменту уже затих. Не оборвался резко, но довольно быстро сошел на нет. Однако, сколько я не озирался по сторонам, взгляду моему открывалась лишь привычная картина ровных рядов могил, отгороженных друг от друга невысокими металлическими оградками. Безрадостный пейзаж дополняли низко висящие над головой, серые тучи, затянувшие небо от края до края, преградив путь лучам солнца, от чего создавалось впечатление, будто все цвета в то утро поблекли и даже самые яркие краски приобрели пепельно-серый оттенок.