Я изгнанный прочь, я скиталец, я зверь.
И если бы боги были честней,
Гулял бы красавцем средь пышных ветвей,
Не знал бы страха, гонений, упрека,
Но, видно, судьба моя очень жестока.
Теперь же прошу, уходи поскорей,
Забудь обо мне, сладкий сон мой развей».
И странную речь ту услышав принцесса,
Покинула чащу тенистого леса,
К уроду неслышно она подошла
И тихо сказала: «В тебе есть душа.
Ты очень умен, а я ведь глупа,
Но вместе нам быть предрекала судьба.
Я думала, что проклятья пусты,
Но, видно, ошиблась. Меня ты прости.
Глаза твои очень грустны и печальны,
В них часть очень древней, забытой всей тайны.
И к тайне той тянет меня, словно птицу
В далекие страны. Ты молвишь: проститься.
Проститься с тобой не хочу я теперь,
Ведь ты человек, некрасив, но не зверь».
Без страха она подошла к пареньку
И руку свою протянула ему.
И странное диво случилось в том миг:
Краса без ума и знаний родник,
Источник без формы в уродском обличье
Слились воедино, не стало различий.
Не нужно слов – принцесса поумнела
И оттого вдвойне похорошела
И отдала частицу красоты
Тому, кто ум отдал ей и мечты.
Краса без ума – как гулкий сосуд:
Он радует глаз, а все-таки пуст,
А ум без красы – страдалец, изгой,
Не знающий счастья, надежды, покой.
Финал этой сказки известен любому:
Любовь побеждает, а как по-другому.
Они обвенчались и кучу внучат
Отцу подарили, и он был так рад,
Что даже проклятья бывают правдивы,
А люди довольны и дети счастливы.
Одну легенду вам поведаю, друзья,
О вечном споре сил добра и зла,
О древних королях, святых отцах,
О тех, кто обратился давно в прах.
В земле, рождающей сынов для битв,
В Ирландии, где вольный дух царит,
Король великий правил мудро.
И вот однажды ранним утром
Велел гостей он звать на пир.
Богат ли гость, ли будет сир,
Он всех позвал, но позабыл
Он колдуна позвать на пир.
Тот был колдун горазд для зла
И проклял он за гордость короля.
Изрек в своем проклятье он:
«Для славных дел король рожден,
Тебя не стану трогать я,
Но пострадают сыновья.
Твой старший сын за все года
С законом будет не в ладах.
И участь среднего сынка
Уже давно предрешена:
Он руки кровью обагряя,
Всю жизнь с ножами проведет
И гибель в них свою найдет.
И вот для младшего черед:
Он будет беден и за труд
Ему ничто не подадут».
И страшные слова произнеся,
Над изголовьями кроватей
Трех проклятых им братьев