Дао – есть великий Путь и космический ход вещей, восходящий в своих иерархиях к Абсолюту, который есть универсальное единство всего, совершенная реальность, «глубочайшие врата рождения» и неисчерпаемая пустота. У Лао Цзы:
Дао пусто, но в применении неисчерпаемо. О, глубочайшее! Оно кажется праотцом всех вещей.
Если притупить его проницательность, освободить его от беспорядка, умерить его блеск, уподобь его пылинке, то оно будет казаться ясно существующим.
Я не знаю, чье оно порождение, [я лишь знаю, что] оно предшествует небесному владыке.
Дао есть первопричина всего, включая единицу. Но при этом оно остается неопределенным, единым и одновременно дискретным:
Оно туманно и неопределенно. Однако в его туманности и неопределенности скрыты вещи. Оно глубоко и темно. Однако в его глубине и темноте скрыты тончайшие частицы. Эти тончайшие частицы обладают высшей действительностью и достоверностью.
Каббалист Исаак Слепой, вероятно, заимствовал у неоплатоников идею эманации Единого для описания состояния введенного им трансцендентного Абсолюта – Эйн Соф (Бог в своей собственной сущности), который постепенно испускает в эманации десять сефирот, являющихся основой и принципом сотворения мира. В данной концепции нас интересует вопрос о первой эманации или причине перехода сокровенного «Бога в себе» к «Богу творцу» и, как следствие, появление первой из сефирот – Кетер. Однако «Сефер-Йецира» оставляет весьма туманной и таинственной мотивацию творения, ссылаясь на непознаваемость божественной воли. И это совершенно понятно, так как до создания мира Бог был сам в себе, ни в чем не нуждался, сам себе был истиной и лишь «поблескивал гранями», потому что был он единственно возможной и единственно существующей реальностью. Впрочем, Бог нуждался в самом себе и не мог не иметь тенденции к самоуглублению, что, вероятно, и явилось опосредованной причиной творения. Таким образом, первое проявление (выхода из себя) Абсолюта – есть обратная реакция на сжатие и уход Эйн Соф в себя.
Здесь существует несколько интересных концепций Абсолюта. У Плотина он представлен в качестве сверхсущего, благого и непознаваемого источника Бытия – Единого, которое есть первопричина и первоначало всего существующего в действительности и в потенции. Единое, переполненное собой, изливается (эманирует) в последующие ипостаси – Ум, Душу и Космос. В Уме происходит рефлексия и осуществление Единого во множестве. Причиной перехода Единого во многое стала не только фонтанирующая переполненность Единого, но и заимствованная Плотином у пифагорейцев концепция неопределенной двоицы. Ее смысл заключается в том, что единица представляется как само-тождественное, неделимое начало и мера числа, не нуждающееся ни в чем ином, кроме себя. Однако при этом единица имеет второе и не менее существенное предназначение – она «де-факто» уже принадлежит множеству, и нам остается понять, как неделимое одно стало двумя. Для этого придется предположить, что единица все-таки имеет в себе некое размножающее начало, которое можно представить в виде зеркала или собственной рефлексии. В результате получается так называемая неопределенная диада, которая становится началом «иного», не единого, не сбалансированного, становящегося и изменчивого, множественного и не определенного.