Третьей была география, обожаемая Z c раннего детства, – глобус, подаренный отцом на первом году обучения, носили за ним всегда и всюду и для справки, и для увеселения: Z, и будучи взрослым, любил несколько раз за день крутануть его туда-сюда без надобности, в детстве же эта потребность удовлетворялась едва ли не каждые десять минут, нередко на царственную прихоть прерывались обеды, приемы и даже первая женщина Z (фрейлина, весьма похожая на Позаправдашюю бабу) не заняла Его настолько, чтобы Он изменил сложившейся привычке – Z покинул ее в самый ответственный момент, чтобы крутануть глобус по часовой, так что дорожка из царственного семени (весьма внушительных для простого смертного размеров), излившись вне положенного ей места, пролегла от постели до подоконника и долгое время не смывалась как реликвия государственной важности (Дура приняла в связи с этим специальное постановление), пока новый состав оного, весьма непостоянного учреждения усомнился (нет, не в самой реликвии) в необходимости хранить ее именно там, и дорожку, со всеми предосторожностями (разработкой технологии занимался специально созданный НИИ) перенесли в главный и, кстати, до сих пор в части основных интерьеров незаконченный, музей страны, сделав копии в натуральную величину для всех без исключения малых, власти на местах обязали организовать посещения и просмотры этой части экспозиции всем без исключения населением региона, дабы оно окончательно уверилось в силе государства, способного как на подобный экспонат, так и на организацию его сбора, переноса и содержания, и все мы хотя бы раз в жизни действительно видели это прямое следствие любви Z к географии, многие, многие из нас после тех экскурсий покупали глобусы в надежде уподобиться хотя бы в этом верховной власти, но тщетно: несостоявшаяся жизнь, вышедшая в те мгновения из Z, превосходила все обычные для обычного мужчины объемы, Он словно вобрал и выбросил из себя весь мир, к модели которого так настойчиво стремился, глядевшая же ему в спину с той ночи исчезла из Дворца, ее сменили другие (Z ни к одной из них не должен был прикасаться дважды), но история более не повторилась, так как глобус предусмотрительно убирали из зоны прямой видимости, и Z, лишенный отвлекающего фактора, теперь был морально безупречен – исполняя категорический императив, Он поступал так, как и должен был поступить всякий в его положении, не прерываясь и не покидая тело, данное Ему с намерениями благими, почти что священными.