Телефон, с диском, напоминавший о советском времени неожиданно зазвонил, заставив поднять голову от маленькой статуи великого французского императора, на нем были одеты увеличительные стекла и он не сразу сфокусировал взгляд.
– здравствуй сын, – это был отец, он иногда звонил в это время, зная, что я люблю задерживаться до поздна.
– что то случилось ты не звонишь два раза за один день? – Филипп вернулся к статуе, —
– приходится, родной сын отвергает мое общество, предпочитая развлекаться с девками, – голос был слегка напряженным и охрипшим, это чувствовалось.
– позвонил таки своему другу в МВД. Вспомни себя в моем возрасте, думаю ты тоже предпочитал общения с молоденькими симпатичными студентками, – отец мог узнать, где я был только позвонив своему другу министру Бойко Александру Александровичу, – я же сказал, что заеду сегодня поздравлю, просто я не люблю эти вечеринки, где никого не знаешь и надо делать вид будто тебе очень интересно, мне уже не десять лет.
– во первых, ты мог бы сделать для меня исключение и зайти хотя бы на пару минут поздравить мою жену, а во вторых, я звоню не за этим, вот, в шкафу у вас небольшой черный чемодан, с метр на метр, – мой подарок тебе, хотя ты и не заслужил.
– что это? – когда он успел? На отца это не было похоже, нет, подарок он подарить конечно мог, но заходи из за этого в кабинет, вот уж точно сюрприз, Филипп продолжал разглядывать фигуру Наполеона, – чудо современной технологии?
– это как раз к современной технологии никак не относится, думаю, тебе понравится. Все думаю, может тебе и вправду заняться своим хобби более основательно, я видел твои работы и показывал их друзьям, все просто в восторге от того как выразительно при помощи фотоаппарата ты показываешь эмоции людей, говорят из тебя мог бы получиться не плохой фотограф.
– благодарю отец, но я люблю свою работу и вряд ли смогу ее бросить, а если я займусь фотоисскуством на профессиональной основе, то это уже будет не для души, – он положил фигуру императора на стол, продолжая смотреть вниз, общение с отцом всегда было для него сложным процессом, после смерти матери, более пятнадцати лет назад, между ними будто выросла стена.
– ну ладно, дело твое, а если уж работаешь здесь будь добр не заставляй меня краснеть за твои постоянные опоздания, – он положил трубку оставив привкус недосказанности.