– Мало ли что может приснится – зевнула Эмма. – Может у тебя со здоровьем проблема. Кислотность повышена, вот и горит все. Давно обследовался?
– Я вообще никогда не обследовался – захохотал Влад. – Я знахарь. Забыла? Я проживу длинную жизнь. Все мои предчувствия, проекты, идеи, мысли, сначала возникают во сне. Только потом в жизни. Как бы готовят меня к новой работе.
– Я это к чему. Не так давно одна моя приятельница пожаловалась, что ее каждую ночь душит домовой. Я пришла, посмотрела. Квартира чистая, энергетика хорошая, люди живут спокойно, не ругаются. Как бы домовому зацепится не за что. Посоветовала я ей переставить кровать подальше от батареи. Что ты думаешь. Все прекратилось. Ей просто было жарко и душно.
– Предлагаю посмотреть со мной сериал – сказала Каролина.
– Да. Конечно – живо согласилась Ирина. Последовала за Каролиной в комнату. Влад набрал в широкое блюдо всякой снеди, Эмма захватила чашечку с кофе и зефирку. Уютно расположились вокруг телевизора. По экрану поплыли титры и воздушные шары.
Улицы старого Санкт-Петербурга были многолюдны, носились мальчишки, следовали экипажи, нарядные женщины в длинных платьях под руку с холенными кавалерами прогуливались по набережной Невы. К трехэтажному особняку сестер Магницких стекалась здешняя знать. Вечер был многообещающим.
– У Елизаветы Митрофановны прекрасный садовник – осматривала кусты бардовых роз пожилая дама, обвешанная драгоценностями.
– Говорят, он из Парижа – почтительно склонился над ней ее блестящий спутник.
– О. о.
Просторный холл сиял зеркалами, стеклом и серебряной отделкой стен и потолков. Начался фуршет. Официанты в белоснежных рубашках разносили шампанское и канапе на серебристых подносах.
– Вы слышали, Сергей Иванович распродал свою шикарную коллекцию гравюр.
– Что вы говорите?
– Давно не видно Дарьи Митрофановны. В прошлый раз, на прошлой неделе нам представили этого комедианта, поэта. Напомните его имя.
– Вряд ли его имя кто-то запомнил – ухмыльнулся лысый, пухлый аристократ. – Все отметили. Пошловат, не элегантен.
– О, да. Так и было. Так вот еще тогда Дарьи Митрофановны не было видно.
– Бонжур – вышла на середину зала хозяйка. Она блистала утонченным шармом и холеностью. Небесное голубое платье выгодно подчеркивало ее стать. Комплект из синих топазов оттенял синие глаза с поволокой.