А второй ….
Вот, его-то Даугратинья одним взглядом признала: явление народу, – не Христа, конечно, – Абсола, но и это тоже явление.
Стало быть, первый-то не так просто в бегство ударился. Если Фэрростт его узнал, то ей сам Бог велел.
А она могла бы и не узнать, – только бомж в д, Авуре и остался.
Долго она провожала взглядом беглецов, да кулечки свои вслепую перебирала.
*
– Чего ты этой старой перечницы так испугался? – Абсол догнал д, Авура уже у леса.
– А ты ее, как будто, не узнал?
– Ее? С какой стати? – Немного смешался Абсол, и на окраину города уже опасливо оглянулся.
– Даугратинья это. – Еле слышно прошептал д, Авур.
– Даугратинья? Никогда не слышал о такой.
– Ты, да не слышал? Чудно это! – Но удивление тут же в другое переросло. – Сколько же тебя взаперти держали? – И уже спокойнее добавил. – А колдунью Мауриту помнишь?
Еще бы ему да Мауриту не помнить? Такое не забывается. Большой любви меж ними не было, но чувства были такие, что «искры сыпались». И д, Авур …. А это даже д, Авур не должен знать. Он и стал результатом тех «искр».
Пропала Маурита, но сына смогла сохранить, и к Абсолу окольными путями переправить.
– А Маурита здесь причем? – Неохотно гася воспоминания, удивился Абсол.
– Ну, отец! – Криво и колко усмехнулся д, Авур. – Тебе ли не знать, как Вечность устроена?
– Знаю я, знаю. – Абсол снова пропустил мимо ушей колкость сына. – Не почувствовал я в этой женщине Силы Мауриты.
– Потому и не почувствовал, что Даугратинья намного Сильнее Мауриты. Я побаивался ее, еще когда она мне служила, а уж когда против меня пошла, …. – И д, Авур кулаком по стволу березы в сердцах ударил.
– Говоришь, она тебе служила? – И Абсол поневоле подумал: «Не лишку ли совпадений намечается?».
– Служила. Замком моим управляла.
– И что потом?
– А потом объявился Лучник, – и все наперекосяк пошло. Есть предположения, что Са Тал – сын Мауриты, но я не смог ни подтвердить это, ни опровергнуть.
Абсол, конечно, заметил, но уточнять не стал, что д, Авур почему-то сначала одно имя назвал, потом другое, – иная думка его мучила: «Сказать, или не сказать? Сказать, или не сказать?».
– Слушай, сын. Надеюсь, ты понимаешь, что это – не для всех ушей. У Мауриты только один сын. Это – ты.
«Значит, та дикарка и есть настоящая мать Са Тала?», – д, Авур тоже «не услышал» отца.