После недельного молчания наш герой заговорил. И только благодаря тому, что взрослые отвлеклись и, воспользовавшись этим моментом, Максимка прошмыгнул во двор. Его любимый пес был ему рад безмерно и стал прыгать перед хозяином, стараясь достать до лица и лизнуть в щеку. – Ты что меня слюнявишь, – возмутился мальчик и потрепал пса за ухо. – Мне нужно, чтобы меня кто-то выслушал, никому не могу доверить тайну кроме тебя, – пробормотал Максимка, игая с псом. – Взрослые не поймут, да еще подумают, что чокнулся, а ты никому не расскажешь, потому, что настоящий друг. – Мальчик на всякий случай оглянулся, во дворе никого не было кроме важно прохаживающихся гусей. – Я вижу маленьких человечков, а еще всяких существ, таких, каких в сказках не опишешь, а еще умерших и бабушек, и дедушек, даже сестру свою видел недавно, – взахлеб рассказывал мальчик своему Дружку. – Сначала я боялся их, а потом даже подружился, большинство из них мирные твари, я за неделю привык к ним.
Теперь в Максимке проснулась уверенность, что он ничего не боится, даже той грозы, в которую попал. Ему казалось, что духи, которые приходят к нему укрепили его сознание. Он решил пока молчать, хотя было нелегко это сделать. Взрослые смотрели на «прорезавшийся» талант Максимки с пониманием, списывая на полученный стресс и детские фантазии. Но сам Максимка знал точно, что он повзрослел, и ему иногда казалось, что живет уже здесь в этом времени много лет. Он знал свое будущее и будущее близких. Кто окажется прав покажет время.
Глава 2. Города
Он считал, что города крадут судьбы людей. Здесь жизнь проходит незаметно, будто в матрице. Ты впрягся в систему, которая все больше ускоряется. От рождения до смерти один миг. Изредка мелькают лица родных людей. Ты делаешь все на ходу – любишь, ешь, работаешь, получаешь удовольствие тоже на ходу. Поэтому, кажется, что его и не было вовсе этого удовольствия, ко всему привыкаешь. – Ну, а с другой стороны маленькие города, масса свободного времени, занимаешься самокопанием и что получаешь? Ничего, никакой динамики, скука, серость и нищета, – сделал вывод Максим, разглядывая себя в зеркале. Третий год он жил в Москве, в двадцать три года он должен был так поступить, на последнем курсе института, куда его определили мать с сестрой, понял, что теряет время. Теперь он варился в своей среде и вообще здесь чувствовал в своей тарелке. Москва давала бесконечно большой опыт и заряжала энергией.