Музыку она считала всего лишь хобби, которым, по счастливой случайности, здесь получилось заняться почти всерьез. С местными музыкантами-любителями ее познакомил муж, они сами предложили ей присоединиться. Все, что оставалось, – только принять это предложение, слегка смутившись для виду.
Да, группа была местечковая. Да, они не собирали стадионы, а чаще играли в небольших пабах или на местной крохотной площади. Но Лере нравилось. Как будто какая-то важная емкость ее души наконец оказалась заполненной, хоть и не до краев.
Она, конечно, хотела бы выступать на более престижных площадках, а еще – исполнять собственные песни, которые начала писать еще в России. Но при этом совершенно не находила в себе сил и смелости сделать хоть какие-то шаги в этом направлении. Из-за этого чувства собственного бессилия и поднималось раздражение. К самой себе, в первую очередь. А Чарли своими вопросами каждый раз снова и снова расшатывал комфортный мир ее убеждений, что амбиции – это всего лишь ее детские фантазии. И потому она злилась.
Но на этот раз ее спутник, к счастью, оказался немногословен. Только успел чисто в английской манере обсудить погоду и пригласить Леру вечером “на пинту”.
Это предложение она, однако, взяла на заметку. Возвращаться домой сразу после репетиции уже заранее не хотелось, и Лера с радостью уцепилась за возможность отсрочить неприятные объяснения с мужем.
Машина подъехала к старинной церкви – приземистой, с невысокой башенкой. За ней находилось еще одно здание из потемневшего крупного камня – такое же узкое и длинное, только без колокольни. Раньше эта постройка так же принадлежала церковному двору. Сейчас здесь был организован Village Hall – английский аналог русского дома культуры или сельсовета. Большую часть помещения занимал просторный зал с неплохой, кстати, акустикой. К нему примыкала крошечная кухня и несколько кладовок. Здесь проходили все местные ярмарки, собрания, детские кружки и праздники, а также раз в неделю репетировали музыканты.
Все было почти по-настоящему – разборы партий, аранжировки, даже записи иногда и, конечно, сами выступления. Голосом Лера владела великолепно и быстро стала местной знаменитостью. Группа на Фейсбуке каждую пятницу обновлялась видеороликами с концертов, многие приезжие туристы уже были наслышаны о той самой “русской леди” и непременно желали послушать ее вживую. Лера прекрасно говорила по-английски, а в пении акцент был практически незаметен. Но все равно это была, своего рода, экзотика. Чтобы окончательно добить публику, лидер группы раздобыл где-то табулатуры ненавистной Лере “Калинки-Малинки” и настоял на том, чтобы включить ее в репертуар. Почему-то эта композиция на отметке около пяти пинт стабильно приводила британцев и другой иностранный контингент паба в неописуемый восторг.