Ожидая его на верхней ступеньке лестницы, я оглядываю парковку, и мой взгляд сразу же обращается к Эли. Она закидывает волосы на плечо, и тут я замечаю какую-то метку на задней части ее шеи.
И это не что-то красивое вроде бабочки или ангельских крыльев. Эта метка выглядит такой же, как та, которая имеется на внутренней части запястья Тайлера. Перевернутая буква «U» с двумя точками наверху и двумя внизу. Чем пристальнее я всматриваюсь в эту штуку, тем большее отвращение она мне внушает.
Это просто немыслимо. Ведь для подобных вещей Эли просто слишком чувствительна и слабонервна. В седьмом классе мне даже пришлось держать ее руку, когда на уроке естествознания у нее брали из пальца кровь для исследования. И это явно не обычное тату. Скорее это похоже на татуировки, которые бьют в тюрьме. Или на клеймо.
Тайлер делает несколько шагов, оказывается на линии моего взгляда и отводит волосы Эли в сторону, словно для того, чтобы я еще лучше мог видеть ее шею.
Все мое существо охватывает обжигающая ярость.
Я в панике бросаюсь в школу. Моя грудь стеснена, глаза застилает туманная пелена, когда я торопливо протискиваюсь сквозь группу учеников. Я не знаю, куда иду, а знаю только, что мне надо отсюда убраться. Я врезаюсь в дверь аварийного выхода, и тут же включается пожарная тревога. Я истошно кричу, кричу во все горло, перекрывая ее пронзительный вой.
Почему она позволила ему сотворить с собой такое?
Заклеймить ее, как гребаный крупный рогатый скот.
Мне удается высидеть большую часть уроков, но от мысли о том, что придется столкнуться с ними еще и в кафетерии, у меня по коже начинают бегать мурашки, и я незаметно пробираюсь в кабину над полем для игры в американский футбол и пережидаю там до конца последнего урока. Ключ от нее у меня остался еще с тех времен, когда я приходил на поле по вечерам, чтобы потренироваться.
Усевшись на бетонный пол под панелью управления, я достаю свой обед. Умничка всегда прилепляет что-нибудь к наружной части сделанного из вощеной бумаги пакета с моим обедом. Сегодня это стикер с улыбающейся рожицей. Она готовит мне один и тот же обед каждый день. Теперь мне уже перестало нравиться виноградное желе, но мне не хватает духу сказать ей об этом.
Я пытаюсь сосредоточиться на том, чтобы доделать алгебру, но ловлю себя на мысли, что вместо этого снова и снова рисую символ, который увидел на шее Эли, на передней части обложки своего учебника.