Григорий ругнулся себе под нос и стал говорить уже не так рьяно и с заметной досадой в голосе:
– Но арестовать Лося нельзя – он депутат. А Тагира арестуешь – сразу вой поднимут, что угнетаешь малые народы, так сказать. Вот и все. И что тут делать, я не знаю. Бомжа какого-нибудь найди погаже – благо они сейчас у нас появились в большом количестве – или наркомана и сажай, чтобы отчитаться на первых порах. Или там по личным связям погибшего пошеруди, так сказать. Может, соседу он на ногу наступил… Только это вряд ли. Семьи у него не было, любовниц вроде тоже. Вот и все, так сказать. Давай, действуй-злодействуй. Я у прокурора в машине, если что. Протокол еще надо подписать.
Святослав внимательно выслушал старшего следователя, кивнул и сказал:
– А я пойду, похожу, понюхаю.
Сказано – сделано. Он стал не торопясь обходить двор, цепко следя за действиями всех, кто находился сейчас на месте преступления. Криминалисты брали образцы и складывали их по пакетам и баночкам. Кинолог, слегка запыхавшись, рысил за овчаркой, водящей носом по земле. Два милиционера все еще допрашивали дворничиху. У тела копошились белые халаты под руководством Зарубовой, которая, махая дымящейся папиросой, отдавала распоряжения, будто заправский генерал.
– Товарищ майор! – оторвал Соколова от созерцания голос молодого лейтенанта. – Я нашел какое-то странное послание! Вот!
Он развернул пинцетом грязную скомканную бумажку.
– Внимание! С камерой сюда! – скомандовал майор, чувствуя, как быстро начинает биться сердце. И как только рядом оказался один из спецов, майор указал в нужном направлении: – Смотрим сюда.
На бумажке было выведено большими буквами: «ГРѣШЕНЪ 3:16».
– Это что еще за ересь?
– Покажите-ка, – протиснулся поближе Григорий Чуб, который так и не пошел в прокурорскую машину.
– По-славянски, – негромко сказал молодой лейтенант, – смотри-ка чего.
Повисла недолгая пауза, затем снова заговорил старший следователь:
– Знаешь, майор, я, наверное, погорячился с кругом подозреваемых. У наших бандюганов до этого ума не хватит, так сказать. То есть круг сильно расширяется.
– А что это значит, кто-нибудь может мне объяснить?
– Не знаю, – пожал плечами Чуб.
– А он пил? – решил уточнить Соколов, снова начав что-то писать в блокноте. – Ну, выпивал?
Тут уже к разговору подключился подошедший на общий шум Раткин: