Тяжело дыша, Фемида воскресла через несколько минут. Ей было
очень плохо. Мерзкие ядовитые твари облепили ее так плотно, что она
до сих пор чувствовала на себе их скользкие холодные тела. Они
елозили по ней, рвали на части, довольно урча. Это было
отвратительно.
Но стоило девушке подняться на ноги, чтобы определить свое
местонахождение по радару, как выяснилось, что на этом оплата за
спасение не закончилась. Мертвецы вновь, сужая кольцо, сбились
вокруг нее. Эта смерть ничем не отличалась от предыдущей:
нестерпимая боль, которую невозможно прервать добровольно.
После пятого перерождения, Фемида вдруг поняла, что чувствует
себя очень плохо. Далеко не так, как все предыдущие разы. Ей было
действительно плохо. Подниматься не хотелось совсем, потому она
осталась лежать, но даже это ее не спасло. Твари собрались вокруг,
растаскивая ее в разные стороны, как толпа шакалов недобитую
лань.
Слезы текли из ее глаз даже тогда, когда она осознавала себя
воскресшей. Фемида ощутила себя рабом, которому подвесили на шею
неподъемную гирю, приказав нести до тех пор, пока не надоест
хозяину. Все бы хорошо, но хозяин этот куда-то запропастился, а
надсмотрщики слишком исполнительные.
«Я уже больше не могу!!!» — дрожащими пальцами набрала она
сообщение оператору. И как знак свыше, спустя несколько минут, уже
лишенную половины правой руки, с перебитым позвоночником и
распоротым животом, что-то сильное подняло девушку в воздух, с
частями плоти вырвав из лап неугомонных мертвецов.
Не было сил, чтобы посмотреть наверх, но хлопки тяжелых кожистых
крыльев напомнили ей о месте, где ей когда-то пришлось побывать.
Так и оказалось. Сбросив растерзанное тело на земли, у подножия
старого сухого дуба, неизвестное существо одним ударом размозжило
череп девушки. Это дало ей передышку перед более серьезным
испытанием.
Очнулась она на том же месте, где погибла. Только теперь не
могла подняться на ноги или хотя бы повернуть голову. Прямо перед
ней возвышалось мрачное дерево, усеянное трещинами и язвами,
пульсирующими болью. Высоко в облысевшей кроне шевелилось что-то
бесформенное, поблескивающее слизистой кожей.
Словно смола на солнце, эта субстанция медленно сползала вниз,
обвивая собой ствол. Она спускалась все ниже и ниже, пока Фемида не
смогла различить некоторые детали. Тварь обладала тысячью
маленьких, налитых кровью глаз, в тех местах, где она разделялась
на щупальца, можно было рассмотреть жесткую серую шерстку.