Девушка, с трудом представляя, что ей нужно делать, сорвала с
себя платье, оставшись в белоснежных панталонах и нательной рубахе.
Вид у нее был отнюдь не боевой.
Приблизившись к убийцам со спины, она ткнула копьем, полагаясь
на подлость. Это могло бы сработать, не будь она настолько не
подготовлена к бою и, что неудивительно, не будь девушки настолько
хорошо обучены. Одна из них, почти не отвлекаясь от натиска на
одинокого противника, отмахнулась от Фемиды, заставив выронить
копье. Кисти взорвались сильной тупой болью.
Ахнув, героиня отступила. Но даже этого оказалось достаточно.
Магистр молниеносно расправился с одной из убийц, молодецким ударом
ноги отшвырнув вторую. Та перелетела через массивный диван и
исчезла из виду. Фемида растерянно смотрела на магистра, когда ей в
грудь, сбив несчастную с ног, вошел метательный нож.
Как ни странно, это не убило ее в тот же миг. Может быть потому,
что повезло, а может быть потому, что долговязый старик что-то
выкрикнул, заставив воздух молотом ударить в лицо своей
союзницы.
Затем его трость молнией блеснула в свете бронзовой люстры и
вонзилась в спинку дивана. За ней кто-то со стуком упал на ковер.
Магистр в первую очередь подошел к Фемиде, рывком извлек кинжал из
ее груди, после чего осмотрел убитую им девушку.
В этот момент в зал вошел слуга. В его руках было нечто, очень
отдаленно напоминающее однозарядный пистолет. Оружие излучало
густое голубоватое сияние, пыльцой оседая на лице старика. Выглядел
он немного напуганным и очень напряженным. Но увидев, что помощь
уже не требуется, с облегчением выдохнул. Фемида, прижимая руку к
сочащейся кровью ране, поняла, что опасность миновала.
[1] Эо́н (от др.-греч. αἰών —
«век, эпоха, вечность», время жизни, поколение) — понятие в
древнегреческой философии, обозначающее течение жизни человека,
жизненный путь.
[2] Донжо́н — главная башня в
европейских феодальных замках. В отличие от башен на стенах замка,
донжон находится внутри крепостных стен.
— Что это было? — спросила девушка, когда слуга перевязал ей
рану, усадив на диван.
Магистр, как ни в чем не бывало, расхаживал по комнате, делая
пометки в небольшой записной книжке. Перед этим, он оттащил трупы
девушек к окну, тщательно их обыскав. Казалось, только что не
происходило жестокой схватки.