За стену ее пропустил одинокий стражник. Он, как и старик в
подземелье, не выглядел взволнованным, что еще больше поразило
Фемиду. Неужели никто здесь не переживал за судьбу короля? Она даже
обратилась с этим вопросом к скучающему бойцу, на что тот ответил
туманно: королю сейчас нет дела до мелких свор.
Согласиться с этим было сложно. Фемида при первом удобном случае
осмотрелась вокруг, в первую очередь, обратив внимание на замок
правителя. Вокруг него сгрудились поистине прекрасные аппараты. Под
серыми баллонами с газом висели палубные корабли, периодически
сбрасывающие бомбы и дающие залп из пушек.
В ответ им редко огрызались оборонительные орудия, но больше это
событие походило на расправу. Словно никто в целом мире не мог
оказать нападающим достойного сопротивления, от того они особо не
усердствовали, хладнокровно делая то, что планировали.
Еще один сюрприз ждал беглецов, извне городских стен: ожившие
мертвецы заполонили все вокруг. Прорваться сквозь их строй казалось
невозможным. Следовательно, пытаться добраться к магистру, — пустая
затея.
Фемида выругалась, не представляя, что делать теперь. С запада,
где ее когда-то чуть не съели огры, показались силуэты других
дирижаблей. Они плыли над кромкой леса, медленно и величаво. Что
нужно сделать, если ты оказался в эпицентре масштабных военных
действий? Конечно же, бежать. Или выбрать сторону победителей,
авось пронесет!
Фемида оказалась лишена обоих вариантов. Зато спустя несколько
минут тщетных поисков, ее взгляд уцепился за нового участника
развернувшегося военного театра. Отряд всадников ломился сквозь
орду мертвецов, а над их головами скользил небольшой воздушный
корабль. Эта затея с прорывом могла бы показаться глупостью, если
бы не странные голубые всполохи, порой обрушивающиеся на головы
неупокоенных.
Сила неведомого оружия была таковой, что всадникам только и
оставалось, что разбрасывать в стороны тех врагов, которые чудом
остались целы. Странный отряд двигался не к замку, а куда-то в
сторону. Фемида обратила внимание на небольшой герб, нарисованный
на боку баллона. Не узнать его было бы трудно.
«Я подвергаю тебя страданиям только потому, что ты должна
услышать за что...» — сказал ей капитан личной гвардии лорда
Валентина, перед тем, как отрубить голову. Значило ли это, что есть
смысл пробиваться к ним? Если Сина — это именно та девушка, за
которую ее приняла Фемида, то нужно поторопиться. Должна же быть
какая-то аристократская солидарность между знатными родáми?