Подойдя ко мне, Натаниель цедит сквозь зубы:
– Проклятье!
Но в следующий миг на его губах мелькает улыбка.
– Что скажешь? – опасливо интересуюсь я.
– Хорошая новость – звезды целы.
Смотрю на них: пять сине-зеленых сапфиров, образующих букву W. Созвездие Кассиопеи. Трещина пролегла посередине, отделив две звезды слева от трех других. Но все они целы!
– Ничего страшного, что кусочек ночных небес поврежден? – с надеждой спрашиваю я.
– Будет нелегко. Чтобы магия не вышла из-под контроля, нужны созвездие клана и лиаскайская ночь. Я не смог бы перенестись с таким Церцерисом.
Натаниель переводит взгляд на меня, будто увидев что-то завораживающее.
– Но? Не тяни, говори уже!
– Ты сможешь. Ну, я надеюсь, – вздыхает он.
Все мои мысли крутятся вокруг первой фразы. Значит, мне не нужна ночь… Но почему? И тут я догадалась.
– Тварь назвала меня Королевой Ночи.
Почему-то такая формулировка не показалась мне странной.
– Что это значит? – допытываюсь я.
– Лиаскай любит день, – объясняет Натаниель. – Ее корона – золотой рассвет. Но королев Лиаскай коронует звездами ночи. Она дарит Ночь королевам.
Пытаюсь вспомнить, что я почувствовала, когда Вики надела на меня тиару Стелларис. Черный бархат ночи окутал душу…
Щелкнув крышкой медальона, Натаниель бережно передает его мне.
– Не сомневаюсь, ты сможешь воспользоваться Церцерисом.
Вода как песок: забивается в рот, нос…
Вся податливость и текучесть воды исчезает, она будто срывает с себя маску безобидности. Вода царапает горло, словно мелкие острые камешки. Вода затекает повсюду, не оставляя свободного места, вытесняет воздух. На языке чувствуется кислород, в ушах слышится его манящий шепот: «Вдохни поглубже, и все твои мучения прекратятся!» Но солоноватый минеральный привкус предупреждает: «Поддашься порыву – захлебнешься».
Знаю, это просто видение, ведь сейчас я не сплю. Моргнув, отгоняю образ мутной темной воды и вижу паб: обшитые деревом стены, стаканы на столе и Рави. Он смотрит на меня сквозь стекла очков, озабоченно сдвинув брови.
Я сосредотачиваюсь и почти насильно заставляю себя осознать, что вода – это видение. Словно сквозь вату слышу музыку, гул людских голосов и Рави, который просит меня дышать. И у меня получается! Я дышу в такт дыханию Рави. Он каждый раз пробует эту технику. Но голова кружится, меня охватывает паника – и внимание ускользает от Рави. Теперь я слышу лишь рокот и насмешливое бульканье, за которыми коварно притаилась тишина. У реки Лирии свой собственный голос.