В разрыве облаков - страница 5

Шрифт
Интервал

«Обернувшись простым моим отчеством…»

Обернувшись простым моим отчеством,
Имя мягкого в жизни отца
Стережет строго честь своей дочери
Вплоть до самого жизни конца.
Летом знойным, порою ли зимнею,
По сей день с незапамятных пор
Моего возбудимого имени
Оно бдительный очень эскорт.
И тропинки сомнительных помыслов,
И деяний лукавых большак
Мне заказаны тем уже попросту,
Что Ивановна я, как-никак…

«Давно под мощным натиском столетья…»

Давно под мощным натиском столетья
Пришел в упадок дом – и был снесен.
И лишь скамья – судьба, знать, уцелеть ей —
Зовет под сень березы и времен.
Какой покой и отдых щедро дарят
Шумевшая за окнами листва,
И одичать успевший уж кустарник,
И отдохнувшая от ног трава.
Но что еще меня все время манит
И отвлекает от своих бремен
В сей эпицентр чужих воспоминаний,
В музей остановившихся времен?
А вот что: этот дом, хотя и сломан,
И садик – так похожи на мои…
Но в том краю от моего от дома
Не сохранилось даже и скамьи…

«Давнишние семейные дома…»

Давнишние семейные дома
В сложнейшем меж собой переплетенье:
Любови, браки, роковой роман,
Уход из дома, ревности мученья…
И некий юноша, в душе поэт,
А по профессии простой учитель…
И некто Ванда, фея в цвете лет,
Его жена, и муза, и мучитель…
И барышня – почти что божество,
Звезда гимназии иркутской:
Блестящий брак и раннее вдовство,
Арест в тридцатых… за прононс нерусский…
И три – с тридцатых – вдовые сестры:
Манефа, Александра, Фелицата —
Прибежище для тех, кто вне игры,
Тепла родного вечный генератор.

««Смотри-ка, Фаля, кто приехал к нам!..»

«Смотри-ка, Фаля, кто приехал к нам!
Ах, боже мой! Небесная царица!
А помнишь, как в Солгон ходили к вам?
За десять верст…» Все помнили сестрицы.
А помнить что? Война… опять война…
Аресты, похоронки, злоключенья…
И все ж случалась в свой черед весна…
И оттепели… И детей рожденье.
И вот столетье вихрем пронеслось…
Нет тех домов и судеб их продленья…
Лишь я, потомок поздний, вспомню
вскользь
И всю их жизнь, и миг ее последний…

«Огонь развела, и задернула шторы…»

Огонь развела, и задернула шторы,
И книгу потолще с собой на диван,
И чаю покрепче, готовясь к отпору
Давнишней тоске – ни жива, ни мертва…
Но нет, не «Улисс» и не чай мне спасенье,
А только заботы текущего дня
Да эти вот лица, из сумрачной тени
Глядящие нежно со стен на меня…

«Все меньше сходны с неким танцем…»

Все меньше сходны с неким танцем
Следующая страница