Через месяц у меня уже были трёхцветные синяки под глазами. Они градиентом переливались от светло-зелёного к фиолетовому и выпирали набухшими зонами. Не спасали утренние пробежки и заплывы. Да и они очень сильно уменьшились сами собой. Я сильно уставала, но никак не могла нормально отдохнуть. Похоже было, что мне скоро понадобится клиника по лечению неврозов или срочное возвращение домой, где можно хорошо поспать. Но не могла я так поступить: накопленные деньги от подработок за время учёбы я все вложила в обучение, а без документа или средств вернуться назад было совестно.
Я вела внутренние диалоги сама с собой и другими студентами, пыталась понять, что же со мной не так, хотела и стать своей в компании, и сбежать за тысячи километров от «этих дикарей». Менталитет надо мною шутил. Самые простые вещи не приходили мне в голову, если кто-то всё же о чём-то меня спрашивал. Зато потом, спустя минут десять, я додумывала и придумывала этот диалог. Он был интересен, насыщен. Мда…Молчала в кампусе, не могла слова из себя выдавить, потому что понимала, как прозвучит моя просьба про тишину. Иногда желание бросить всё и вернуться в Россию просто с криком вырывалось наружу, когда я бродила по скалистому побережью, фотографируя всё подряд.
Придя на пары после очередной вечеринки в нашем кампусе, я услышала вместо приветствия вопрос Хабиба.
– Что с лицом? Почему ты ночью не спишь, Лена? Какие-то проблемы?
Тогда я сильно разозлилась. Все знали, что он живёт в бунгало пятизвёздочного отеля, пользуется арендованной машиной, чтобы проехать до школы расстояние в пятнадцать минут ходьбы, и всё необходимое доставляется ему прямо в руки. И мне это было известно. Я подумала, как он вообще может меня об этом спрашивать?! Я покупаю продукты на окраине города – там дешевле, бегаю до общественного пляжа, а мои экскурсии – это путешествия на рейсовых автобусах в совокупности со статьями из интернета. И решила не проявлять вежливость, а ответить как есть. Прямо вырвалось из меня криком.
– Потому что у меня нет обеспеченных родителей и твоего статуса, чтобы элементарно добиться тишины и покоя.
Я даже не потрудилась подумать, а с чего это он, молодой мусульманин, вообще мне задал такой личный вопрос.
В своей обычной манере, ничего не сказав, он занял соседнее сидение и больше не спрашивал.