Выкопав объявление о вакансии секретаря со знанием английского на высокую заработную плату, я позвонила и записалась на встречу. Перед интервьюированием меня попросили заполнить резюме на двух языках и приложить к нему фотографии, что я и сделала. Вскоре после того, как я свое резюме выслала, раздался звонок, и мне сообщили, что мои фото не подходят. Я прицепила обычную фотокарточку, как на документы, а им нужны фото в полный рост и с разных сторон, желательно профессиональные.
Поморщившись и уже предчувствуя очередной провал, я все-таки решила выполнить их требование. Причиной тому было отчаяние после продолжительных, ни к чему не приводящих поисков работы. Перерыв на компьютере свои папки с фото, я нашла несколько более или менее приличных и отправила. На следующий день мне снова позвонили и сказали, что к интервью я допущена. Надев свой единственный черный пиджак, белую рубашку, строгую юбку-карандаш, сделав тугой пучок, а главное – набравшись решимости проявить себя с лучшей стороны, я отправилась в путь.
Организацию я нашла быстро, меня встретил мужчина лет тридцати – тридцати пяти. На нем были джинсы грязно-голубого цвета и рубашка в крупную клетку, светло-русые кудряшки обрамляли скучающее бледное лицо. Он усадил меня на кожаный диван и принялся внимательно разглядывать: прям-таки бороздил взглядом снизу вверх и сверху вниз. Затем он сказал: «Хорошо, давайте ваше резюме, вы же принесли распечатку?» Пробежавшись взглядом по моему скудному, без опыта работы резюме, он не задал ни единого вопроса и скучным голосом стал рассказывать о работе.
Оказалось, что эта компания специализируется на подборе фотомоделей-любительниц, а секретарей они ищут по совместительству. Зарплата – в три раза выше рыночной. В качестве секретарей своим клиентам они в основном предлагают моделей. А так как, помимо сексапильной внешности, в некоторых компаниях требуется еще английский, поскольку начальник – иностранец, то критерии отбора слегка усложнены.
Внимательно рассматривая мои ноги, мужчина спросил, как долго я ищу работу, – видимо, он мысленно пытался рассчитать степень моего отчаяния. Уточнил, действительно ли мне исполнилось восемнадцать, есть ли у меня дети или муж. Ответить попросил исключительно честно, потому как с наличием детей или мужа работать на