Хамнет отлетел назад, ударившись ногой об угол кушетки.
– Вечно вы хнычете, скулите да жалуетесь, – невнятно проворчал дедушка, – ни капли твердости характера. Ни в чем. В том-то и проблема. Ни малейшей деловой хватки.
Хамнет выскочил из дома и побежал по улице, вытирая лицо и смахивая кровь рукавом. Он зашел в дверь своего флигеля, поднялся по лестнице в верхнюю комнату, где на тюфяке, рядом с большой родительской кроватью под балдахином, лежала маленькая фигурка сестры. Она даже не разделась – коричневая блузка, белый чепец, его завязки свободно лежали на ее шее, – просто прилегла на покрывало. Джудит сбросила туфли, и они валялись на полу рядом с тюфяком, словно пара пустых лодочек.
– Джудит, – спросил мальчик, коснувшись ее руки, – тебе стало лучше?
Веки девочки поднялись. Она посмотрела на брата каким-то туманным, отстраненным взглядом, и ее глаза опять закрылись.
– Я сплю, – еле слышно прошептала она.
У них были одинаковые округлые лица с острыми подбородками, и их золотисто-соломенного оттенка волосы одинаково топорщились над прямоугольными лбами с выступающими мысами по линии роста волос. Глаза, так рассеянно взглянувшие на его лицо, были такого же цвета – янтарные с золотистыми крапинками, – точно такие же, как его собственные. И причина такой схожести вполне понятна: они родились в один день, вместе росли в материнской утробе. Эти мальчик и девочка были двойняшками, родились друг за другом с разницей в считаные минуты. Их сходство было таким полным, словно они родились, как говорится, в одинаковых рубашках.
Он накрыл ее пальцы рукой – одинаковой формы ногти и пальцы, хотя его рука больше, шире, да и погрязнее – и попытался отогнать тревожную мысль, почувствовав горячую влажность пальцев сестры.
– Как ты себя чувствуешь? – опять спросил он. – Лучше?
Она слабо пошевелилась. Их пальцы сплелись. Ее подбородок слегка поднялся и опустился. Мальчик заметил странную припухлость у основания ее горла. И еще какую-то шишку около ключицы. Он пристально посмотрел на них. Казалось, под кожей Джудит отложилась пара перепелиных яиц. Там угнездились какие-то бледные яйца, словно ожидая своего часа, чтобы вылупиться. Одно на шее и одно на плече возле ключицы.
Она что-то сказала, ее губы разделились, обнажив вяло шевелившийся язык.