Она никогда больше не увидит учителя Фейрика. Она давно это поняла.
Через несколько часов Рин приказала остановиться. Они копали уже больше трех часов. Солнце опустилось к горизонту, и вскоре станет слишком темно, чтобы разглядеть, куда входит лопата – в почву или в плоть.
– Пошли обратно, – прохрипела Рин. Ей отчаянно хотелось глотнуть воды. – Вернемся завтра, когда взойдет солнце.
– Стойте! – окликнул их солдат, стоящий чуть дальше. – Тут кто-то шевелится.
Поначалу Рин приняла едва заметное движение за обман зрения, блики света на закопанном металле, а может, какой-то одинокий стервятник ковырял труп. Потом она подошла ближе и увидела руку – костлявую ладонь, продирающуюся сквозь щель в груде тел, слегка покачиваясь.
Солдаты поспешили оттащить трупы. Когда шесть тел отволоки в сторону, показался обладатель руки – тощий, кашляющий парнишка, весь покрытый запекшейся кровью.
Когда его вытащили из могилы, он был в сознании и ошеломленно вытаращился на солдат. А потом его глаза закрылись, голова упала набок.
Рин отправила в город гонца за лекарем. Тем временем они уложили мальчишку на траву и как могли стерли водой из фляжек кровь и засохшую грязь с его кожи. Рин осмотрела грудь паренька – она была покрыта кровью и синяками, а кожа бледная, но ритмично поднималась и опадала.
Когда прибывший лекарь отмыл мальчика спиртом, оказалось, что рана, откуда натекла кровь, не так уж глубока – всего лишь порез в левом плече, глубиной с палец. Достаточно, чтобы потерять сознание, но не смертельно. Грязь сыграла роль повязки, перекрыв поток крови, иначе бы он умер.
– Держите его крепче, – велел лекарь.
Он открыл бутылку рисового вина и вылил на рану.
Мальчик дернулся и очнулся, зашипев от боли. Его глаза открылись и остановились на Рин.
– Ты цел, – сказала она, не позволяя ему подняться. – Ты жив. Крепись.
Его глаза выкатились из орбит. Под сомкнутыми челюстями запульсировала вена, мальчик извивался и дергался, но ни разу не крикнул.
Он вряд ли прожил здесь больше нескольких дней. Он погиб бы от отсутствия воды и заражения. А значит, поля смерти совсем свежие. Мугенцы убили этих людей за несколько дней до прибытия армии южан.
Рин задумалась о том, что это означает.
Зачем устраивать массовую резню накануне прихода армии?
Чтобы придать победе Рин оттенок горечи? Впрыснуть толику яда в армию, которую им не суждено победить? Оставить последнее жестокое послание?