Заходя в чистую ухоженную светлицу, промурлыкал он сквозь седую бороду, ставя на стол не хитрое угощение.
– Спасибо, святой человек, за угощение. Но дело и впрямь очень важное.
Боясь обидеть старца, проговорил Григорий, крестясь на иконы, стоявшие в углу кельи.
– Понимаю тебя! Присядь тогда что ли с дороги!
Осматривая гостя, вымолвил монах и сам опустился на деревянную лавку у стола. Казак принял предложение, подсев к хозяину дома.
– Так что за дело у тебя к смиренным служителям господа?
Вновь поинтересовался отец Лазарь.
– Мы ищем молодого человека, пропавшего прошлым летом из Чугуева. Может, слышали что? Али видели чего?
Попытался доходчивее объяснить Григорий. Служитель господа на некоторое время задумался и произнёс;
– Не далее как прошлым месяцем искали уже здесь какие-то господа того же человека. Да уж больно подозрительны, эти люди мне показались. Пришли ниоткуда пешком, да по непролазным сугробам. Не крестятся на церковь. Не подходят к скиту. Нет у нас таких, ответил я им. И слышать о том ничего не слышал.
– Значит и вы, святые люди, не знаете такового?
С грустью в голосе промолвил казак поднимаясь.
– Мне бог, простил мою неправду! Потому как она была во имя блага. А тебя, верующий человек, я обманывать не стану.
Остановил его старец, тоже поднимаясь с лавки. И подойдя к входной двери, широко открыл её, а за тем, повысив голос, крикнул в скит;
– Никанор! Позовите ко мне Никанора.
Сердце Григория часто забилось.
– Неужели столько труда не пропало даром?
Подумал он, глядя на открытую дверь.
И вскоре с улицы показалось не бритое, худое лицо молодого человека;
– Вы звали меня, отец?
Вымолвил он, боясь без приглашения зайти в дом.
– Заходи, сын мой, заходи!
Тот, не складно согнувшись, прошёл внутрь и остановился у прохода, прикрыв за собой тяжёлую дверь.
Григорий посмотрел на вошедшего юношу, который по описанию подходил под разыскиваемого им человека. Естественно, что за это время тот стал худым и бледным.
– Такое житьё, хошь кого доведёт!
Вновь подумал он про себя. Однако вслух сказал;
– Как твоё имя парень?
– Никанор!
Озираясь, как заяц по сторонам, ответил послушник.
– Он ничего не помнит из прошлого. Я нашёл его у дороги, израненного, полуживого. Вёрст пятьдесят от Чугуева. Из Мстиславской обители я возвращался. Решил подобрать калеку. Бог милостив и нам велит сожаление проявлять к ближним.