Поезда приходили сюда из городков поменьше Мичуринска, и Остап ещё мальчиком научился отличать тех, кто едет из таких городков, от тех, кто жил в северной или южной столице. Иногда он подолгу смотрел со старой водонапорной башни, как отбывает поезд в Москву или Петербург, и ему казалось, что в маленькой точке на путях, тающей на горизонте, собрались все его неясные надежды.
Хотя Остап с Ланой были далеко от вокзала, он даже отсюда чувствовал запах сигаретного дыма. Это разозлило его и напомнило о матери.
Пора домой, возможно, она так ни разу и не поднялась с кровати за весь день, чтобы поесть или сходить в туалет. В последнее время она хандрит.
Остап бросил последний взгляд на вокзал – его недавно отремонтировали, но вид всё равно был неважный из-за мелких магазинчиков, облепивших его со всех сторон. От этого нарядный фасад выглядел как новогодняя ёлка, на которую вместо игрушек навесили консервные банки и старые носки.
В сумерках ему показалось, что этот вокзал заколдован, уехать с него невозможно – поезда ходят по замкнутому кругу.
– Мне пора, – Остап неловко кашлянул, когда они подошли к перекрёстку.
Лана была начеку. Приблизилась к нему быстро и плавно, поцеловала прямо в губы.
Остап от неожиданности замер. Обычно девушки ждали его поцелуя. Да и вообще он ещё не решил, нравится она ему или нет. От её волос приятно пахло мёдом и цветами.
Лана обняла его за талию, вздохнула – и, когда он невольно ответил на её поцелуй, опустила голову и сделала шаг назад.
– До встречи, скромник.
Он ничего не ответил. Её прохладная рука скользнула по тыльной стороне его ладони.
Затем Лана посмотрела прямо ему в глаза и сказала строго:
– Пообещай мне, Остап…
Парень вздрогнул. Всё притворство будто разом слетело с неё.
– Что пообещать?
– Пообещай, что жизнь тебя не сломит, – прошептала она, волнуясь, – что ты не станешь серым скрюченным человечком, какими становятся трудоголики вроде тебя. Вроде моего отца, которого проклятая система раскатала в лепёшку. Пообещай мне, что не станешь рабом.
Она будто заглянула ему в самую душу. Он кивнул:
– Я постараюсь. Мне бы тоже этого не хотелось…
Лана открыла рот, чтобы сказать ещё что-то, но только неопределённо взмахнула рукой и пошла прочь через перекрёсток.
Дома его ждал сюрприз. Остап застал мать на их крохотной кухне: она не только поднялась на ноги, но и подогревала ужин.