, небрежно сунувший мне свой номер телефона, пока мама изучала походные горелки.
Я прикусываю губу, пытаясь придумать, как сказать, что да, если мама узнает о нем, это будет ужасно, но при этом не произносить слово «да». Останавливаюсь на таком варианте:
– Дело не в тебе.
В ответ Эйден медленно кивает:
– Верно.
– Вовсе нет, – я тянусь к руке, которую он отдернул. – Дело даже не в ней. Дело во мне.
Он безрадостно улыбается мне.
– Стыдишься меня, да? Нет, я понимаю. Парни, которые работают волонтерами в приютах для животных, обычно редкостные козлы.
– Нет, – я позволяю себе изогнуть губы в улыбке. – Но иногда от них несет кошачьей мочой.
Эйден внезапно разражается взрывом искреннего смеха.
– Серьезно? Я постараюсь получше за этим следить.
Я наклоняюсь вперед, чтобы легонько поцеловать его в щеку, и чувствую легкий аромат чего-то свежего и лесного – и уж точно не кошачьей мочи. Я начинаю вставать, и Эйден тянет меня назад.
– А в чем тогда дело? – его голос нежен, как его прикосновения. – Ведь я все жду, что однажды ты просто начнешь игнорировать меня, и я готов признать – это будет очень отстойно. – Его ладонь скользит по моей. – Кэйтелин, ты мне нравишься. Ничего страшного, если ты нравишься мне больше, чем я тебе, но скажи мне, что я не впустую трачу здесь время.
Теперь в Эйдене не осталось ни грамма юмора, который с самого начала очаровал меня. Мы всегда общались легко и весело. А сейчас он выглядит так, словно слова, которые я сейчас произнесу, могут вознести его до небес или раздавить.
И то, что я скажу, его раздавит. Это неизбежно случится – пусть и не специально, пусть даже это причинит боль и мне. Дело вовсе не в том, что Эйден плохой человек, – думаю, тот факт, что он оказался в моей комнате, несмотря на все мамины запреты, говорит сам за себя. Как и тот факт, что он не стал возмущаться и лишь отпустил милую шутку про Рапунцель, когда я сказала, что ему придется залезть по водосточной трубе и тайком пробраться в мою спальню, если он хочет меня увидеть. Я не могла рисковать, позволив ему войти через парадную дверь, как нормальный человек. (От мамы вполне можно было ожидать, что она оставит на двери какую-нибудь незаметную метку, проверяя, не заходил ли ко мне кто-нибудь, пока ее нет.)
Пожалуй, мне стоит подробнее рассказать про маму.