– Боюсь, с этим не так все просто, – вздохнул он, глядя на воду, которая никак не хотела закипать, и тихо добавил: – Эва вне себя.
– Эва?
– Да. Андерс ведь рассказал ей, почему Микаэла больше не хочет за него замуж.
Кристина кивнула. Так вот что на самом деле было причиной трагедии – недовольство Эвы.
– Что вообще произошло? – спросила она.
– Разумеется, я больше не могу проводить с ними душеспасительные беседы.
– Конечно.
– А что касается их брака…
– Ну, это случится в лучшем случае в следующем году. Думаю, к тому времени они во всем разберутся, – попыталась утешить мужа Кристина.
Синдре посмотрел на нее с удивлением.
– Нет, нет, я категорически отсоветовал им и дальше поддерживать отношения. Микаэла влюблена в меня, как она может выйти за другого?
– Но ты…
Кристина оборвала фразу на полуслове. «Ты ведь женат» прозвучало бы слишком глупо.
Но все-таки что имел в виду Синдре?
13
Дверь в спальню распахнулась, когда Кристина кормила Эльсу грудью. Это случилось в первых числах мая, в десять утра. Кристина была в тренировочных брюках и футболке, она еще не успела ни вымыть голову, ни почистить зубы.
Эва Скуг возникла в дверях как посланец другого мира, в короткой кожаной куртке, узких брюках и низких кроссовках.
– Так, значит, это правда, что говорит Синдре…
Кристина подняла удивленное лицо. Эва переступила порог.
Вместе с ней в спальню Кристины решительно шагнул тот самый мир, от которого она пыталась укрыться в этой спальне и к встрече с которым оказалась не готова.
– Что же говорит Синдре? – спросила она, стараясь сохранять самообладание.
За спиной Эвы показалась фигура Ясмины, из-за спины которой выглядывала удивленная Ирис. Обычно на второй этаж не было хода посторонним.
– Он говорил, что ты ступила не на ту дорожку, – отвечала Эва, – и перестала бороться. Что ты почти стала жертвой, во всяком случае, очень того хочешь. Одному дьяволу известно, что из этого выйдет, и бесы так и жужжат вокруг тебя, как мухи возле банки с медом.
– О чем ты?
– О том, что тебе нужна помощь, Кристина.
– Не понимаю…
Что такого мог рассказать ей Синдре, неужели о ее сомнениях? При одной мысли о таком предательстве Кристине стало трудно дышать. Девочке на руках передалось волнение матери. Эльса выпустила грудь и громко заплакала.
– Даже ребенок чувствует, – злорадно усмехнулась Эва. – Могу представить, молоко наверняка горчит.