Она была жалкой, уродливой, пускала слюни, не разговаривала и едва реагировала на что-либо, и когда он был мальчиком, он стеснялся и расстраивался из-за нее. Марта не изменилась. Изменился он.
Его родители время от времени упоминали о ней, но ее состояние никогда не обсуждалось подробно, и эти беседы всегда были лишены каких-либо эмоций. Какие чувства испытывала к ней мать? Его отец ходил навещать ее, но никогда не говорил об этом.
Если она заболевала, ее состояние очень быстро становилось критическим, и все-таки она как-то дожила до двадцати пяти лет. Простуды приводили к легочным инфекциям и пневмонии. «Если ты хочешь увидеть свою сестру живой…» Но такое случалось и раньше. Неужели на этот раз она умрет? Будет ли ему жаль? А почему должно быть? Разве кому-нибудь было бы жаль? Значит ли это, что он хочет, чтобы она умерла? Мысли Саймона разбредались. Но ему надо было с кем-то поговорить. Когда он прилетит в Хитроу, он позвонит Кэт.
Он выпил еще джина. В шкафчике над его головой лежали два блокнота, полные новых рисунков, из которых он выберет лучшие и превратит в законченные произведения для своей выставки. Может быть, он пробыл за границей достаточно и лишние пять дней в Венеции бесцельно слонялся бы.
Он допил свой коктейль, достал маленький блокнотик, который всегда держал при себе, и начал рисовать аккуратно заплетенные в косички и украшенные бусинами волосы молодой африканской женщины, сидящей впереди.
Самолет взмыл над Альпами.
– Это я.
– Привет! – как всегда обрадовавшись голосу своего брата, Кэт присела, чтобы поговорить с ним. – Подожди-ка, Сай, мне тут надо устроиться.
– С тобой все нормально?
– Все хорошо, просто не пойму, как будет удобнее. – Ребенок Кэт, третий по счету, должен был родиться через пару недель. – Так, ну вроде я чувствую себя комфортно – насколько это вообще возможно, – но, слушай, давай я тебе перезвоню, мобильные звонки из Италии, наверное, целое состояние стоят…
– Я в Хитроу.
– Что?..
– Звонил отец. Сказал, что лучше мне вернуться, если хочу увидеть свою сестру живой…
– О, сама тактичность.
– В своем духе.
– Мы с мамой решили, что не будем тебе говорить.
– Почему?
– Потому что тебе нужен был этот отпуск, и здесь ты ничего не можешь поделать. Марта тебя не узнает…
– Но я узнаю ее.
Кэт секунду помолчала. Потом она проговорила: