– Судя по еде, у тебя сегодня сложный день или ты много сил потратил ночью. Чем вы были заняты с Надом? Его голограмма светилась в твоей комнате до утра.
Мама расставляла на столе тарелки с едой в том порядке, в котором он должен есть. Тарелок было пять, действительно много, обычно три.
– Мы вчера были на планетарном форуме и там распределяли планеты для практических работ. Нам выделили две маленькие планетки, и мы всю ночь планировали, как и кем их будем заселять и какая понадобится там дополнительная атмосфера. Над сделал несколько предположений, а я позже должен всё рассчитать. Мы будем представлять свои работы на планетарном совете.
– Нет, нет, только атмосферу не меняйте. Просто подберите подходящую форму и заселяйте. Это дело серьёзное. Вы не торопитесь и не наделайте глупостей, – сказала мама, тоже собираясь на работу.
– Мам, а когда Землю готовили к заселению, почему там была задержка? – спросил Лук, доедая свой завтрак.
– Как раз и подкорректировали атмосферу, а Земля долго не могла адаптироваться. Пришлось начинать заселение с простейших и смотреть за аномалиями. Атмосфера получилась искусственной. Её до сих пор приходится поддерживать через места́ силы.
Мама убрала посуду в углубление в стене и закрыла экраном. Там произошла небольшая вспышка, и вся посуда распалась на атомы, которые по заданной программе сформировались в горшок с цветком. Можно запрограммировать и другие вещи. Сегодня мама захотела фиалку. Она достала цветок и вынесла его во двор на клумбу. Территория вокруг их дома вся в цветах. Мама так искусно составляет из них картины, что даже соседи приходят на них посмотреть. Правда, цветы потом все равно распадаются и создают почву.
– Лук, расскажи мне про своего бомжа.
– Я ещё не до конца изучил его программу. Он остановился в её реализации, а срок окончания уже подходит. Мне нужно ему помочь. Я буду осторожно через его мысли подсказывать, какие можно совершить поступки, которые должны изменить его жизнь, а также подпитывать его для этого дополнительной энергетикой. На это даётся всего полгода земного времени, если он уже неспособен что-то изменить, то программа закроется раньше. Его имя Николай, а кличка Кол, ему 38 лет.
– А почему Кол?
– Он очень худой и высокий. У меня, кстати, ещё два человека в этой работе. Это женщина Светлана тридцати четырех лет, которую бросил муж, и мальчик-подросток Иван пятнадцати лет из очень обеспеченной семьи. Они все в прошлом воплощении были одной крестьянской семьёй. Жили в девятнадцатом веке в России в Тверской губернии. Однажды зимой Николай с сыном Иваном (имена, конечно, были другие) провалились под лед. Отец сына вытолкнул на лед, а сам утонул. Крестьянская жизнь в те времена была очень тяжёлой, особенно у женщин. Светлана тогда была его женой. Она осталась с тремя детьми, и ей приходилось много работать. Через год она умерла. Ивану и его братьям было на что обижаться в той жизни.