– Ничего не бойся. – Принц, теперь уже наследный, кружил меня в танце. – Я смогу защитить тебя от злых языков.
– Это не то, чего я боюсь, – ответила с улыбкой.
Мне было не привыкать к нападкам аристократов. И причислять себя к ним так и не научилась.
– Тебе приготовят покои рядом с моими, между ними есть потайная дверь, так что… – склонившись к моему уху, прошептал Тавр.
– Мы еще не женаты, ваше высочество, – напомнила с усмешкой.
– Мы помолвлены, после помолвки добрачные отношения не возбраняются. – И он многозначительно заглянул в вырез платья.
– Я вас не люблю. И не лягу в постель с мужчиной, к которому не испытываю никаких чувств.
Меня возмущала его прыткость. Вероятно, решил, что сегодня для него открыты все двери. Меня же только выпустили из королевской пыточной, след от кинжала все еще горел на коже, прикрытый изящной повязкой из красного шелка.
Принц рассмеялся, его смех рассыпался сотней колокольчиков.
– Первый раз слышу, чтобы кто-то желал любви в договорном браке! Но ты дорога мне, Мари. И я сделаю все, чтобы ты меня полюбила. – Обнял меня крепче и погладил по спине, целомудренно, но все же нарушая правила этикета.
– Вы бы могли сейчас сказать, что влюбились в меня с первого взгляда…
– Зачем лгать? Ты прекрасна, восхитительна, обаятельна и смела, но для того, чтобы полюбить, одного взгляда мало.
– Это правда, его недостаточно, чтобы влюбиться, хоть вы и самый красивый мужчина, которого я когда-либо видела.
– Рад, что ты это признаешь. Но красота – не всегда дар. Люди считают, раз я так красив, наверняка гнилой внутри. И смотрят на лицо вместо того, чтобы услышать и понять.
Я вздрогнула, ведь и сама так думала. Безупречное лицо принца пугало, наводило на мысли о чем-то ненастоящем. Фигура была слишком точеной, даже кисти казались вылепленными скульптором. У Роаха пальцы мозолистые, жесткие, а у Тавра – шелковистые. Неужели у слоновой кости, золота и янтаря может быть душа?
– Ты тоже так считаешь… – Мужские губы исказила горькая усмешка. – Может быть, хотя бы моя жена сможет увидеть меня настоящего?
Танец окончился, отец забрал меня у Тавра, а принц пригласил мою мать. Та от восторга улыбалась и краснела, но я не видела в ней того же трепета, как перед Роахом.
– Маримар, почему ты сохранила в тайне то, кем являешься? – Папа спросил так тихо, что я удивилась, как вообще смогла услышать в грохоте музыки.