. Более критичным оказался Н. М. Карамзин, заметивший, что упомянутых выше «Сказанием» белозерских князей не встречается в опубликованном к тому времени их родословии, помещенном в «Бархатной книге»
[4]. Все это привело историографа к оценке «Сказания» как источника в высшей степени недостоверного и во многом баснословного: «Не говоря о сказочном слоге, заметим явную ложь…» И далее, приводя пересказ Никоновской летописи, он сделал вывод, что эти белозерские уделы возникли только в XV в., а сами «князья <…> принадлежат к новейшим временам»
[5].
Мнение Н. М. Карамзина, поддержанное С. М. Соловьевым[6], стало господствующим в отечественной историографии XIX – первой половины XX в. В частности, крупнейший историк княжеских родословий А. В. Экземплярский отметил, что рассказ Никоновской летописи о Куликовской битве «заключает в себе много нелепостей, как, например, участие в этом походе каких-то баснословных князей Цыдонских и Каргопольских»[7].
Только в середине 1950-х гг. Л. А. Дмитриевым был поднят вопрос о достоверности упомянутых в «Сказании» белозерских князей. Толчком для этого стало то, что имена белозерских князей встречаются не только в «Сказании о Мамаевом побоище», но и в более ранней и считающейся достоверной «Задонщине», где названы «князи белозерстии Федор Семеновичь, да Семен Михайловичь»[8]. По мнению исследователя, в «Сказании», составленном много позже описываемых в нем событий, вкралась ошибка: вместо «князь Каргаломский» переписчик написал «князь Каргопольский», поскольку в XV–XVI вв. Каргополь являлся одним из крупнейших городов Русского Севера, а Карголом (неподалеку от современного Белозерска) к этому времени запустел. Очевидно, все эти уделы образуются в составе Белозерского княжения в конце XIV в., а в следующем столетии уже прекращают существование. Это были настолько мелкие, незначительные и кратковременно существовавшие уделы, что упоминание их как самостоятельных единиц в «Сказании» говорит о том, что оно было написано в начале XV в., когда эти уделы еще имели какое-то значение[9].
Последующие историки согласились с тем, что в «Сказании» была допущена описка и вместо «Каргопольский» следует читать «Карголомский». Споры возникли лишь относительно времени образования этого удела. Если Ю. К. Бегунов утверждал, что о существовании Карголомского удела можно говорить лишь с первой четверти XV в., то В. А. Кучкин относил его возникновение уже к концу XIV в.