Саша с мамой сидели как на иголках. Того и гляди, бабушка вмешается в разговор развеселой компании. В ее-то представлении союз мужчины и женщины должен был состояться лишь в одном случае, если оба они хотели обзавестись потомством. Все остальное было, на ее взгляд, потаканием плотской похоти, а потому – мерзко и греховно.
И по мере того, как длился диалог четырех подруг, бабушка все сильней мрачнела. Того и гляди, повернется к ним и скажет, что в их преклонном возрасте нужно уже о душе подумать и о месте на кладбище, а вовсе не о новом замужестве.
Но бабушка сдержалась. А потом и невеста куда-то ушла, предположительно в туалет.
Оставшиеся без нее подруги как-то вдруг сразу притихли, стали маленькими и жалкими.
– И почему одним все, а другим ничего? – вздохнула одна из тетенек – большая, упитанная и какая-то очень гладкая. – Ведь Лариска реально из нас всех самая страшная.
– И не говори, Татьяна. Ведь ни рожи, ни кожи, ни вкуса! – тут же поддержала ее вторая – мелкая и какая-то пришибленная. – А уж ноги… Кривые, как у козы! Вот куда она эту юбку нацепила? Думаете, почему она обычно брюки носит? Чтобы кто-нибудь случайно ее красоту не увидел. А тут напялила, кого поразить хочет?
– И почему этой Ларисе так всегда везет с кавалерами? – печально произнесла третья. – Первый муж у нее был золото, а не мужик.
И она умолкла в задумчивости, пока две другие подружки продолжали самозабвенно судачить, перемывая кости Ларисе.
– Первый муж ей дачу и квартиру в наследство оставил, да еще и машину в придачу.
– Потом Геннадий возле нее сколько лет крутился. Хоть и не женился, но намерения самые серьезные имел.
– Тоже при деньгах был.
– И ведь ни на кого, кроме Лариски, смотреть не хотел. Уж у нас в музее девчонки как ему глазки строили, нет, только Лариса.
– Но потом-то, справедливости ради надо сказать, он на Наталью переключился.
– Так ненадолго его хватило!
И все три женщины так странно улыбнулись, что у Саши отчего-то по коже побежали мурашки. Ведьмы! Нет, мегеры! И все же не смотреть в ту сторону он не мог. Эта компания его буквально завораживала.
А женщины продолжали обсуждать некоего Гену.
– Что уж теперь прошлое вспоминать. Было и было.
– Так и сгинул, никому не доставшись. Пропал мужик. Был и нету. Исчез. Жалко Геннадия.
– А кого не жалко? Нас с вами разве не жалко?