Тогда большевики, которые опирались на военную силу, приняли решение разогнать Учредительное собрание. Таврический дворец, где проходило собрание, был окружен силами большевистских латышских стрелков. Рабочая демонстрация в поддержку собрания была расстреляна большевиками из пулеметов. Самому собранию в самом начале было предложено безоговорочно одобрить написанный Лениным проект Декларации прав трудящихся и эксплуатируемого народа. Его текст зачитал с трибуны Яков Свердлов. Собрание его принять не могло. Во-первых, составляющие большинство умеренные социалисты радикальную политическую линию большевиков считали неприемлемой, экстремистской, авантюристичной и просто гибельной для страны. А во-вторых, Декларация содержала плохо скрытый ультиматум самому собранию – или капитуляция и по сути политическое самоубийство, или роспуск. Собрание во главе с избранным председателем – авторитетным лидером эсеров Виктором Черновым сдаваться отказалось. При близости целей между эсерами и большевиками их расхождения были принципиальными. Вместо хаотического земельного передела, начатого большевиками и левыми эсерами, правые, или просто эсеры, предлагали обеспечить крестьянам прочное, гарантированное право на землю. То есть эсеры выступали за закон, большевики – за революционную законность, то есть рассчитывали на силу оружия. Чернов предложил вынести разногласия на всенародный референдум. Большевики и левые эсеры в ответ покинули парламент. Собрание продолжило работу. Утром следующего дня начальник караула анархист матрос Железняков заявил, что «караул устал». Но это еще не был конец. Они еще поработали, потом решили немного поспать, а когда собрались снова у Таврического дворца, двери были закрыты. Большевики заявили о роспуске собрания. Рабочие одного из питерских заводов предложили депутатам продолжить заседание на территории их предприятия. Чернов был за, но большинство его однопартийцев выступили против из опасения, что большевики расстреляют завод из корабельных пушек.
Разгон Учредительного собрания – единственного признанного всеми политическими силами легитимного органа, верховного органа власти новой страны, означал, что большевистское руководство во главе с Лениным и Троцким решилось на однопартийную систему, левых эсеров было мало, они были не в счет. Вскоре большевики порвали и с ними.