Впервые за много лет Надя позволила себе не выходить из дома по несколько дней – вяло решала по телефону и электронной почте рабочие вопросы, заказывала на дом еду, потчевала Бегемота крабовым мясом и яйцом, сваренным вкрутую. Пару раз даже улыбалась и мысленно прощала Игоря, понимая, как иногда затягивает чувство самодостаточности и контролируемое одиночество. Не одиночество выбирало Надю. А Надя – одиночество.
Когда зима окончательно укутала город пуховым оренбургским платком, она все же решилась вскрыть конверт. Бегемот составил ей компанию в столь увлекательном занятии и когтями шебуршал по тонкому картону, оставив пару следов на первых страницах рукописи, которая оказалась у Нади в руках.
Однажды Надя ехала на тридцать девятом трамвае от остановки «Яузские ворота», где располагался ее институт, до метро «Чистые пруды». Это было еще во времена «прабабушек томных», и один человек, абсолютно незнакомый и ничем не примечательный, вдруг обронил фразу: «Если ты истинна в поисках ответа на свои вопросы, то ты можешь найти его даже в трамвайном билете. Ответ так или иначе попадет тебе в руки».
Больше всего на свете Надя хотела понять мужчин и поверить в то, что любовь существует. Что это вовсе не городская легенда и не штамм опасного вирусного заболевания, вызывающего психосоматическое расстройство на фоне гормонального дисбаланса, а нечто большее, таинственное, абсолютное.
И вот в руках у Нади оказалось то, о чем она мечтала… Трамвайный билет, о котором говорил незнакомец.