Мое отличие от местных состояло в том, что основная часть моего организма состояла из вещества, которое я принес с собой с Земли. А значит, она не содержала в себе материи Источника. Все вероятностные процессы были однородны и предсказуемы – я был слеп и глух к магии, как и большинство женщин, и почти все мужчины здесь, на Мау – так называли они свой мир. Вещество, из которого состояли их тела, напротив, все местного происхождения. Но так как и оно было однородно, без примеси земного, то влияния Источника они, как и я, не замечали. Со временем, чем больше я здесь жил, чем больше ел и пил, можно сказать – потреблял тем или иным способом вещество, отмеченное необычной близостью, тем больше в моем организме накапливалась разница между земным и местным. В конце концов, она стала настолько существенной, что отразилась на работе нервной системы, исказив стандартные процессы, и я стал чувствовать то, что раньше мог наблюдать только через приборы или приспособления.
Еще позже, видимо, градиент достиг такой величины, что, уже совершенно непонятным для меня образом, я смог взаимодействовать с этим потоком – правда, не непосредственно. Мозг реагировал на искусство скелле – так называли местных носителей магии – или на поток, измененный движущимися в нем кристаллами. Скорее всего, и то и другое было принципиально одинаково – мозг скелле играл роль своего рода кристаллической решетки. Я же реагировал на тени, которые порождали подвижные кристаллы, обдуваемые воображаемым ветром. Непосредственное искусство, которым владели немногочисленные избранные женщины на планете, по-прежнему было мне недоступно. И кто его знает почему – то ли оттого, что я мужчина, то ли из-за моего земного происхождения.
Все эти мысли не случайно теснились сейчас в голове: приближавшееся судно принадлежало Ордену скелле – могущественной организации, объединявшей всех без исключения магов планеты. Исключения либо гибли сами без должной дрессуры и воспитания, либо их безжалостно уничтожали члены Ордена. Обитатели имения не смогли сообщить мне ничего существенного о недавних событиях, но одно они знали точно: причина, из-за которой я потерял память и волосы, – Орден. В отсутствие главной скелле семьи, до сих пор виденной мною лишь на фотографиях, – моей супруги – визит яхты Ордена не предвещал ничего хорошего. Суры, правда, по в очередной раз неясным причинам были уверены, что я с легкостью справлюсь. Если уж я чего-то такое учудил! Жаль только, что никто из них не был в курсе того, чем же я так отличился.