Саша заулыбался, а потом сказал:
– Да не преувеличивай ты так. Ты у меня сама кого хочешь на ноги поднимешь. Вот уйду в армию, тогда будешь по-другому говорить!
Ох, умел же он пошутить. Меня это немного напугало. Я как хлопну по его спине ладонью, а он от неожиданности только засмеялся. Саша довел меня домой, попрощался, а потом пошел к себе. В тот день я жила надеждами на светлое будущее, но они оборвались, когда маме сообщили о том, что в Киеве идут полным ходом боевые действия. Массовые протесты против былой власти дошли и до нас. Я очень боялась за жизни моих любимых и в то же время не понимала, что происходит. Мама налила мне чай, а потом сказала:
– В городе будет небезопасно. Фашисты, ироды проклятые, захватили власть в стране. Не думала я, что доживу до этого. Готовь сумки, завтра поедешь в Россию!
Я не могла поверить в мамины слова. Вообще, о чем она? Обычные протесты еще ни о чем не говорили! Я хотела вставить лепту, как она добавила свою:
– Девочка моя, у нас Майдан на носу, а ты все нос от России воротишь!
– Мама, обычные протесты в стране еще ничего не значат! Ну сожгут пару покрышек, так не бежать же из-за этого! К тому же, если ты права, тогда я пригожусь тут! Не забывай, я фельдшер! – возмущенно ответила я.
Элементарно, бросить свою страну было нереально. Это наша родина, наши корни, а мама хотела, чтобы я все бросила! Бред! Никогда в жизни оставлять свой родной край нельзя из-за тех, кто решил поиграть с жизнью своего народа! Было очевидно, что Киев направит тяжелую технику на нас, но в это верить не хотелось. Да и бросать Сашу я не была готова вообще. Правда, было действительно страшно за своих близких. Первые птички жестокой гражданской войны влетали в каждый дом, не оставляя надежды на то, что Украина одумается и не будет воевать с собственным народом! Но она оказалась неизбежна и шла напролом к нам, разрывая материнские сердца.
Весна постепенно вступала в свои права, а наш красивейший город горел и разрушался от взрывов и воздушных атак. Силовики ломали памятники советских войск, уничтожали все, что было связано с прошлым. А я бежала сквозь дым и гарь горевшего города, над головой свистели пули, но я все равно бежала через весь этот хаос к Сашке. Телефон был недоступен, а в общежитии его не было. Люди из «Беркута» били дубинками по простым гражданам, которые просто хотели жить лучше. Тут сама не поняла как, но с разъяренной толпой я оказалась возле здания Донецкой администрации. В тот день его брали штурмом. Когда я подняла свои глаза в дымное небо, то увидела, как на здании заиграл российский триколор. Протесты нарастали с каждой минутой. Крики и стоны вокруг вперемешку с гарью и дымом наводили ужас. Город пылал и просил освобождения, люди требовали лучшей жизни, сражались за свободу, не жалея собственной жизни.