– Это, Никитич, потому, что ты бобылём живёшь!
– Не знаю, Витёк, я один привык жить.
– Ты же ещё не старый, тебе бы хозяйку в дом, молодую!
– Да есть у меня женщина, иногда навещаю её. Ладно, пойдёмте ужинать, да спать, завтра утром рано вставать.
За ужином Виктор с Ритой сидели сонные. Никитич посмотрел на них, встал из-за стола и проводил своих гостей в их комнату, вышел и закрыл за собой дверь.
Сонное настроение у Виктора мигом улетучилось, а тело наполнилось прежней упругостью, здоровым желанием незамедлительно обхватить Риту, прижать к себе, насытиться её молодым упругим телом с красивыми изгибами, выпуклостями и другими соблазнительными местами. Рита быстро разделась и нырнула под тёплое одеяло. Виктор скинул с себя одежду и оглядел себя со всех сторон.
– Рита! Я где-то вычитал, что учёные доказали удивительную вещь. Оказывается, в каждом из нас, хомо сапиенсов, живёт до десяти процентов неандертальца! Я вот смотрю на себя и думаю, в каком месте во мне начинается неандерталец? Как ты думаешь?
– Стесняюсь сказать! – хохотнула Рита.
– Добрая ты у меня, девочка! – расцвел широкой довольной улыбкой Виктор, – но женщины всё-таки интереснее и разнообразнее, хотя в них тоже десять процентов неандерталок. Кстати! У моего друга Гоши недавно был случай: пришла молодая негритянка, за какой-то деталью для машины. Мы их по старинке зовём неграми, я так и не смог понять главного: страна Нигерия есть, а негров, хоть обыщись, ну нигде нет…
– Любимый! – перебила его Рита, – мы сегодня будем философствовать или ты уже ляжешь, и мы начнём искать, в каком месте в тебе неандерталец?
Рита лежала перед ним совершенно голая, слегка прикрыв себя одеялом, из-под которого было видно, где начинается соблазнительный треугольничек. Она томно провела рукой по груди, потом медленно по животу и переместила руку на бедро. Виктор быстро прыгнул к ней в кровать, обхватил её, прижал к себе и тяжело задышал в ухо.
– Рита… сладкая моя…какая же ты красивая… я соскучился…
Волосы у Риты распущены, глаза горят, губы трепещут в ожидании поцелуя. Он целовал её с чувством, крепким поцелуем, как вино двадцатилетней выдержки. Виктор придвинулся ближе, она ощутила тепло его бедра. По телу прошла волна легкого блаженства. Он гладил её с трепетом, с каким человек берёт в руки святыню. Рука его медленно спустилась вниз по бедру, снова устремилась вверх. Медленно, плавно, завораживающе. Возбуждение усилилось, когда его рука мягко легла на живот, нежно прошлась по нему круговым движением и переместилась ниже. Потемневшие от страсти глаза, смотрели на неё с любовью и нежностью.