– Кто там будет слушать ее произношение? – усмехнулся декан, разглядывая Лизину фигурку на фотографиях в моем телефоне, укрупняя экран жирными пальцами. "Похотливый козел!" – подумала я с отвращением, и снова вспомнила свою встречу с французами. Кто знает, может Бог отвел от вот таких вот "благодетелей".
– Я буду слушать, – сказала я жестко, вырывая свой телефон из его рук – Буду слушать и заливаться краской стыда вместо китайцев. Александр Викторович, мне нужно больше времени. Освободите мне третью пару по вторникам и четвергам, пожалуйста. Произношение я, конечно же, за две недели ей не поставлю, но по крайней мере сглажу для общего восприятия.
– Хорошо. Занимайтесь. Только напомни Ольге Юрьевне (это одна из наших бухгалтеров), чтобы проставляла тебе часы.
– Напомню.
Меньше всего сейчас меня занимало, будут ли правильно проставлены часы в моем графике. Ситуация с встречей оставалась неясной и терзала, как волк свою добычу. Выйдя из кабинета декана, я направилась в бухгалтерию, и столкнулась с Богдановым на лестничной клетке второго этажа.
– Ну? – нетерпеливо спросила я.
– Он перенес встречу.
Мимо проходили другие студенты, мне пришлось достать рабочую тетрадь из сумки и сделать вид, что я еще раз объясняю Богданову сегодняшнюю лекцию, которую он, кстати, пропустил. Рома подыграл мне, уставясь в тетрадку. Я чувствовала его дыхание на своей макушке и едва уловимый, но не отталкивающий, запах мужского пота, заставивший меня задрожать от возбуждения. Боже, я совсем спятила! Только что осуждала декана за похоть к студентке, а сама вела себя как самка, учуявшая самца. Ему девятнадцать, шесть лет разницы…отрезвляет.
– Как это, перенес? – спросила я шепотом в перерывах между спряжением китайских глаголов.
– Сказал, что у него другие дела. Извинился и перенес на пятницу, через две недели – также шепотом ответил Богданов, наклоняясь к моему уху. Слишком близко. Но сплетни и испорченная репутация преподователя меня даже не волновала.
Так. Все-таки ты улетаешь к Рите. И ничего не сказал мне. И не попрощался. Наверное, опять соврешь что-нибудь про заказы. У меня закружилась голова и подкосились ноги. Богданов поймал меня за талию.
– Вам плохо? Давайте к окну. Сейчас…
Рома осторожно подвел меня к окну на площадке, и открыл его в режиме проветривания. Полностью окно не открывалось из-за соблюдения мер безопасности. Меня обдало прохладным февральским воздухом. Стало легче.