– О, я верну все! – взмолился юноша. – Только прошу вас не выдавать меня!
Послышался какой-то глухой звук, видимо, молодой человек упал на колени.
– Хорошо, – нехотя ответил пожилой. – Я буду молчать. До поры до времени, но с условием, если ты поделишься со мной.
– Чем? – воскликнул юноша. – Господин Жан, у меня ничего нет!
– Врешь, гаденыш! Ты успел скопить немного денег!
– Но они нужны мне для спасения моего отца!
– Ему они уже не понадобятся, – хмыкнул пожилой. – У меня племянник служит надзирателем в той тюрьме, и он рассказал, что Антуан Дежере умер недавно от чахотки. Ведь твоего отца звали Антуан?
Молодой человек ничего не ответил. Молчание затягивалось.
Пожилой первым нарушил его:
– Теперь тебе надо позаботиться о себе самом. Ведь ты только начинаешь жить, а за воровство господин герцог по головке не погладит. Стоит мне сказать ему только одно слово, и тебя…
– Не делайте этого, господин Жан! Умоляю, пощадите! Я знаю, вы добрый человек, вы не станете говорить герцогу!..
– Только если ты будешь благоразумным!
– Да, я буду, буду благоразумным. Вот… возьмите все, что у меня есть. Я клянусь вам, что больше никогда ничего не возьму…
Послышался звон рассыпанных по полу монет.
– Ну почему же, – высокомерно произнес «господин Жан», – Каждый может воровать сколько угодно, только надо уметь не попадаться. Мы все здесь – не ангелы, так что терзаться душевными муками не стоит, мой хороший. Я прощаю тебя. Отныне ты – под моим покровительством и под моей вечной защитой.
На некоторое время он замолчал, очевидно, подбирал и пересчитывал деньги.
Потом разочарованно сказал:
– И ради этой суммы я так унижался перед тобой? Признавайся, щенок, где ты спрятал остальное?
– Нет, господин Жан, я ничего не утаил, это все, что у меня есть… Все, что было…
– Врешь, наверное, змееныш! Ну ничего, погоди, я до тебя еще доберусь!.. Понабрали… Селить некуда!..
Послышались мягкие удаляющиеся шаги, и наступила тишина.
Анри уже решил, что в коридоре никого нет, но тут послышался легкий шорох и приглушенное всхлипывание.
Он осторожно подошел к двери в коридор, неслышно отодвинул щеколду и выглянул…
Спиной к нему у противоположной стены сидел на коленях какой-то тщедушный юноша и тихонько плакал горючими слезами. Вся его маленькая фигурка в одежде непонятного цвета вздрагивала от сдерживаемых рыданий.