– Основоположник гомеопатии – Самуэль Ганеман, кстати. Еще в конце 18-го века сформулировал ее принципы, – Бен подходит вплотную к экрану и принимается изучать его, как истинный детектив.
– Имя ученого? – сестры неуверенно обмениваются взглядами.
– По мне так гомеопатия – сплошное шарлатанство, – фыркает Брида.
– А я верю. Некоторые лекарства без всякого вреда творят чудеса, – задумчиво протягивает Бен.
– Расскажи это умирающему в страшных муках больному, – бормочет под нос Руна. Затем уверенно подходит к двери и оборачивается к игрокам:
– Если о чем тут и может идти речь, так о принципе гомеопатии «similia similibus curantur» – «подобное лечится подобным». Когда смотришь, как отчаявшийся тоннами глотает эти безделушки, хочется вернуться в 19-ый век и лично придушить Ганемана.
Игроки почтительно кивают на предложенный ответ, а я с изумлением смотрю на эту хрупкую девушку. Откуда в ней столько ненависти и житейской мудрости?
Тем временем, она ловко вводит латинское выражение. Момент ожидания – и вновь металлический голос оглашает:
– До полной блокировки выхода остается одна попытка.
– Ребята, может воспользоваться подсказками? – краем глаза я с опаской посматриваю на стремительно приближающихся пауков.
За все время прохождения мы воспользовались лишь одной подсказкой – и то потому, что Брида сделала орфографическую ошибку в слове. Убедившись в своей правоте, она долго извинялась. Сейчас на экране высвечиваются два кружочка со знаками вопроса. Руна нажимает на первый из них. Ее рука трясется. От страха? От неловкости за неправильный ответ? Раз демонстрирует слабость – в конечном счете, может и не монстр она никакой?
– Вторая подсказка, – голос выдерживает небольшую паузу, – «Подобное лечится подобным». Кристиан Фридрих Самуэль Ганеман».
– Черт побери! – Я пинаю стену.
– И без тебя знаем! – с досадой выкрикивает одна из сестер, а Брида крепко выругивается.
– Опасности совсем близко. Что будет, если они доберутся до нас раньше, чем найдем ответ? – с тревогой спрашивает Робин.
Впервые игроки заволновались, впервые допустили мысль, что при худшем раскладе могут не выбраться из подземелья. Я размышляю, стоит ли говорить, что опасности реальны? Это повергнет их в панику или предотвратит ее? Как поведут себя люди, осознав уровень угрозы? Имею ли я право открыть им глаза? Или еще рано? А вдруг есть шанс, что на этот раз все происходящее – действительно просто игра?! Ведь ее готовил Маэстро. Мой друг, почти отец…